ответа, сказал в ухо: – Хочешь на службу вживую взглянуть?
– А как?
– Я проведу. Да не бойся ты, никто не заметит.
Смотритель не боялся, а сомневался. Но, увидев, что Ленька уже закончил ремонт и направился в боковую дверь собора, поспешил за ним. По дороге электрик дал Борису Егорычу свой чемоданчик с инструментами, и полицейский, стоявший у служебного входа, равнодушно пропустил их.
Оставив инструменты рядом с электрическим щитком, они поднялись на хоры и осторожно выглянули из-за колонн, как мальчишки из засады. Невдалеке стоял охранник, и дальше они не пошли. Отсюда тоже было все неплохо видно.
В глаза сразу бросилась большая люстра-паникадило, украшенная десятками электрических свечей. Фрески были блестящими и яркими, запах свежей краски просачивался сквозь аромат ладана. На месте «Богоматери Умиление» стоял новый высокий иконостас. Ряды икон тоже были блестящими и яркими, но казались ненастоящим, не подходящим собору. Свет и звук в храме не уравновешивались, не застывали и не являли притаившемуся наблюдателю чувство гармонии и совершенства.
Борис Егорыч с замиранием сердца посмотрел на собравшихся внизу людей. Со спины он узнал пастыря, его фигуру, седые волосы. Он услышал его голос, ведущий службу. Голос был красивый, торжественный, но чужой. Патриарх повернулся, и смотритель увидел уже знакомое величие, обращенное к важным чиновникам и камерам. Пастырь-друг ушел в небытие.
Борис Егорыч не мог здесь больше находиться. Он пошел вниз по лестнице, оставив Леньку подглядывать за службой. В одно из окон смотритель увидел людей, молящихся на площади перед экраном.
Борис Егорыч чуть не запнулся за чемоданчик с инструментами и тут обратил внимание на электрический щиток. Не отдавая себе отчета, он открыл дверку и опустил все рубильники, какие мог. И вышел.
Вначале Борис Егорыч подумал, что ничего не произошло. Он шагнул мимо полицейского и попал в толпу, которая продолжала молиться. Но когда смотритель взглянул на другой конец площади, то понял, что сделал свое дело. Экран был пустым. По инерции люди продолжали кланяться и креститься, но через несколько мгновений они один за другим замерли в недоумении.
В здании что-то пришло в движение. Полицейские потянулись к рациям.
Идеальная жена
Он приехал домой с работы усталый и злой, но, как только увидел свет в окнах своей квартиры, почувствовал себя значительно лучше.
Жена открыла дверь. Она была в мягком джемпере, украшенном бело-рыжим орнаментом, и джинсах, подчеркивавших ее фигуру. Светлые волосы обрамляли ее лицо, и казалось, что сияние пробивалось сквозь них лучистыми струями.
– Как дела, мой хороший?
Он понял, что соскучился за день по ее голосу и обнял ее. Тепло женского тела взволновало его, и он попробовал засунуть руку под джемпер.
– Что ты делаешь? – вскрикнула жена, отстраняясь. – Холодно!