его истинную сущность как рационально аналитического игрока, чья карьера, к сожалению, была построена на атмосфере цирка, его захватывающих вариаций Кармен или марша Соуза. Возможно, мы никогда не сможем получить полный портрет Горовица, поскольку его многочисленные записи отражают его любимую и ненавистную деятельность в качестве концертного пианиста. Но с этими ранними дисками можно услышать много направлений, доступных загадочному художнику, который никогда не переставал удивлять всех» © Аллан Эванс, 1996
Статья, с которой возможно соглашаться и не соглашаться. Вероятней всего, Маэстро сам не знал величие своего гения. Он был вполне удовлетворен, когда его считали «пианистом №1», не помнил никого и ничего из своей юности, не очень правдиво отвечал журналистам и никогда не изрекал ничего, что бы характеризовало его, как умного и проницательного музыканта, может быть потому, что английский язык – не родной, а русский – он попросту забыл, общаясь дома с Вандой на чужом.
Бенно Моисеевич (1890—1963)
(Как правило, во всех изданиях пишут об Одесской консерватории, которую окончил Бенно Моисеевич. Конечно, не было в 1904 году Одесской консерватории, которая упомянута в статьях о знаменитом педагоге. Она появилась лишь в 1913. Учеником музыкального училища был Бенно Моисеевич, а вот учился он у директора училища, замечательного пианиста, обладателя Серебряной медали Петербургской консерватории, профессора Дмитрия Климова! Дмитрий Климов являлся одним из самых успешных учеников «великого Теодора» – именно так называли Т. Лешетицкого, по классу которого окончили консерваторию два серебрнных медалиста, Владимир Пухальский и Дмитрий Климов! Когда Теодор Лешетицкий покинул Петербург, он обосновался в Вене, где имел до 100 учеников, среди имен которых были: Бенно Моисеевич, Ян Падеревский, Василий Сафонов, Анна Есипова. На его вилу в Бад-Шиле, приезжали Йоганес Брамс, Ференц Лист, Антон Рубинштейн, Йозеф Иоахим, Иоган Штраус, Иосиф Гофман и другие. – Авт.)
Начало XX века стало для России судьбоносным, страшным, тяжелым, торжественным. В равной степени таким же оно стало и для российской классической музыки. Много хорошего и много печального произошло за первые два десятка лет двадцатого века в российской музыке.
Совсем недавно отгремел, а теперь уже стал легендой Чайковский. Вошел в силу и загремел, волнуя тысячи душ в концертных залах Рахманинов. Подходил к концу жизненный путь Александра Николаевича Скрябина, успевшего застать полтора начальных года первой Великой войны. На небосклоне ярко засияла звезда Прокофьева, а рядом с ней – его искусного интерпретатора Святослава Рихтера.
Не остался без верного спутника жизни любого композитора – надежного интерпретатора и Сергей Рахманинов: в 1890 году пришел в наш мир выдающийся пианист Бенно Моисеевич. [Не могу согласиться с авторами! Б. Моисеевич много