и отпиваю кофе. Что-то уже даже и не хочется.
– Я тебе всё рассказала ещё вчера. Больше у меня нет никакой информации.
Дерик возвращается в своё кресло и бросает на столик кулон.
– Откуда он у тебя?
– Снова? Не знаю. Девичья память. Это не моё. Мне это подбросили. Выбирай что хочешь, только оставь меня в покое, – передёргиваю плечами и забираюсь в кресло с ногами. Замёрзла жутко. Почему здесь так холодно? Или холодно, потому что больно?
– Джина…
– Реджина. Моё имя Реджина, ДерЭк, – язвительно перебиваю его.
– Джина. Выкладывай, откуда у тебя этот кулон? Мне нужно это знать. Дашь мне информацию по нему, и я поощрю тебя чем-то важным. К примеру, разговором с твоими друзьями или родственниками из Америки.
– Даже так?
– Я готов сотрудничать, – кивает Дерик.
Это заманчиво. Если я смогу связаться с Ингой или Меган, то быстрее выберусь отсюда.
– Почему я должна тебе верить? – спрашиваю его.
– У тебя нет выбора. Но есть вариант спасти себя или же утопить.
– Но выбор есть: или спасти, или утопить, – замечаю я.
– Одно и то же на самом деле. Так что, я предлагаю сделку. Ты хочешь оказаться на родине?
– Конечно, ты мне уже осточертел.
– Тогда говори. Откуда у тебя этот кулон, и я дам тебе шанс вытащить себя из дерьма. – Дерик откидывается на спинку кресла, выжидающе смотря на меня.
Шумно вздыхаю и ставлю кружку обратно на столик.
– Это будет долгая ночь, – шепчу я.
– Ничего, я сегодня в твоём распоряжении.
Как будто это так важно. Конечно, он будет в моём распоряжении. А как это понять?
– Что? – переспрашивает Дерик. Я что, снова сказала это вслух? Чёрт.
– Всё же вы мне что-то подмешиваете, раз я начала уже страдать шизофренией. Но не лезь и не подслушивай мои мысли. Это… правило гостя, – указываю на Дерика. Он даже не улыбается. Это же шутка была. Мой юмор… ладно, его редко кто-то понимает.
– Я весь внимание, и тебе лучше сказать правду, иначе…
– Опять? Ты снова это делаешь? Ты уж прекрати, пожалуйста, у меня из-за вашего наркотика ужаснейшая фантазия, и твоё «иначе» я интерпретирую отвратительно. Поэтому… – замолкаю. Дерик сжимает губы, понимая, что я использую его же метод.
– А что будет иначе? – добавляю я.
– Лучше…
– Мне этого не знать. А Герман не присоединится?
– Джина!
– Хорошо. Ненавижу тебя и эту страну не потому, что вы такие гадкие, а потому что… здесь я вспоминаю о нём.
– Мне нужно из тебя всё выпытывать?
– Это сложно. Пять лет я не говорила об этом. Пять лет, – горько произношу, опуская взгляд на свои руки, обнимающие колени.
– Что случилось пять лет назад, Джина? Тебя завербовали?
Печаль касается моего сердца. Поднимаю взгляд на Дерика.
– Да, ещё как. Дело обстояло хуже. Я влюбилась первый раз и последний…
– Слышится очень жалко.
– Так оно и есть.