называть его имя, некогда идеальный брак дал трещину, пара переживает нелегкие времена и, возможно, все закончится разводом…»
Он увидел ее через окно и, бросив Денису: «Я на пять минут», выбежал из магазина.
Девушка стояла посреди улицы и разговаривала по телефону:
– Заболела?.. Да, при такой жаре кондиционеры зло… Сейчас подумаю… Где начало? На Театральной в семь? Хорошо, заменю.
Голос у нее был чистый и звонкий, как ручей. Волосы от ветра постоянно лезли в лицо, и девушка то и дело заправляла их за уши. Короткая расклешенная юбка, стройные загорелые ноги, легкие белые кеды, маленькая сумка на длинной ручке-ремешке через плечо. Закончив разговор, она убрала телефон в сумочку, вынула солнечные очки, глянула на часы, а потом по сторонам.
– Помочь? – поинтересовался Игорь, подойдя ближе.
– Нет, спасибо.
– Я тебя знаю, ты к нам часто заглядываешь.
– К вам – это куда?
– К нам – это в магазин. – Он указал на окно, через которое с любопытством на происходящее смотрел Денис, а потом взял и помахал приветственно рукой.
Девушка улыбнулась:
– Да, я люблю к вам заглядывать.
– А у нас новые поступления. Вот тебя какие писатели интересуют?
– Ты всех таким образом призываешь в магазин?
– Нет, только понравившихся девушек.
– Прости, мне пора идти, но за приглашение спасибо. Как-нибудь загляну.
Она повернулась к окну и послала воздушный поцелуй Денису. Тот расплылся в улыбке, замахав обеими руками. Девушка надела солнечные очки и начала свой путь по улице.
– Постой! – окликнул ее Игорь.
Она не замедлила шага, пришлось догонять.
– А как же номер телефона?
– Я незнакомцам номера не оставляю.
– Какой же я незнакомец? – Игорь пристроился рядом и зашагал в ногу. – Я очень даже знакомец, мы это только что выяснили.
– Я и не всем знакомцам даю номера.
– Мы сейчас куда направляемся? – решил он сменить тему.
– Ты – не знаю, а я уже пришла.
Она остановилась чуть в стороне от группы людей, которые слушали стихи около памятника Булату Окуджаве. Большая арка, из которой, засунув руки в карманы, выходит – идет по улице поэт. Худая сутуловатая фигура. И его бессмертное:
Пешеходы твои – люди невеликие,
каблуками стучат – по делам спешат.
Ах, Арбат, мой Арбат,
ты – моя религия,
мостовые твои подо мной лежат…[3]
– разносилось сейчас по улице.
Молодой парень читал стихи низким, хорошо поставленным голосом. У него была смуглая кожа и необычное лицо с темными азиатскими глазами, сама же фигура – высокая и поджарая. Словно много разных кровей смешалось в одном человеке. Перед парнем лежал открытый рюкзак, куда каждый желающий мог положить вознаграждение. Многие не проходили мимо, останавливались, слушали.
Игорь