сравнения с образом того человека, каким мы хотели бы стать. Точно так же и отцу должно было наказать убийцу на «Аль-Хавидже»; стыдно, что он позволил тому избежать кары. Знаю, что не могу поступить иначе. Авель все время бессознательно оглаживал рукоять готского канджара, укрытого под кируфой.
Святые Сады Парефены заложили еще под аурой кратисты Иллеи, до Войн Кратистосов. Говорят, что наилучшие текнитесы ге и флоры суть женщины, что именно их творения входят в историю. Создательницей Садов была Мария Анатолийка, Черная Голубка, та, которая выкормила молочную пальму и песчаную пшеницу, серб и зербиго. Преморфировала этот кусок эгипетской земли таким образом, чтобы каждое растение с этой поры могло навязать ему свою Форму,– самые экзотические экземпляры с самых дальних уголков Земли росли здесь в условиях, приближенных к естественным для их родных краев. (Уже во времена Навуходоносора часть Садов огородили панелями из воденбургского стекла, чтобы обеспечить дополнительную изоляцию.) Софистесы доныне спорят, в чем именно состояла морфа Черной Голубки, что такого сотворила она со здешним керосом.
Сады Парефены были доступны для гостей круглосуточно, плата составляла двадцать драхм. Авель заплатил и вошел. От стоящего у входа алтаря Парефены аллейка разделялась, ответвления разбегались в противоположных направлениях, по окружности. Внутри этого круга находились закрытые сады, обычно пребывавшие под патронатом святыни или одного из Высоких Домов; снаружи – сады открытые, под патронатом Гипатии. Сад Двадцать Второй был садом внутренним, записанным за Птолемеями.
Сгущались сумерки, рабы зажигали лампы. Освещалась лишь обводная аллея, внутренние сады быстро погружались в полумрак, сплетенный из миллионов подвижных теней. Проходя мимо алтаря, Авель взглянул над железной оградой – от северных садов превосходно видны море, Большая Гавань и Фарос, отраженный свет маяка прорывался сквозь сплетения ветвей даже сюда. Авель, однако, повернул на юг.
В эту пору Сады посещали по преимуществу любовники, ищущие уединения; вход был двадцатидрахмовым – еще и затем, чтобы отбить охоту пользоваться садом уличным шлюхам. Сад Индусский, Сад Хатата, Сад Антиподов – эти пользовались наибольшей популярностью. Лишь немногие посещали Сад Ледяной и Сад Садары.
Авель миновал первый поворот. При каждом ответвлении стояла маленькая статуэтка Парефены, по атрибутам в ее руках можно было распознать характер данного сада. Зенон сказал Авелю, чтобы тот повернул у Парефены со змеей у стоп.
Но не сказал, что это – уже второй сад южной аллеи, и Авель, захваченный врасплох, остановился, заметив каменную фигуру женщины и твари. Ладонь стискивала мокрую от пота рукоять канджара. Он облизнул губы, осмотрелся – как раз никого не было, впрочем, какая разница, увидит ли кто-нибудь, о том ведь и речь, пусть все видят, как Авель Лятек, Авель Бербелек этим вот канджаром —
Со мной ведь могло что-то случиться, я мог заблудиться, отец мог поймать меня и запретить, я