это платье было с длинными рукавами и пышной юбкой. Вместо фаты Алексис надела свадебный хиджаб, белоснежный, разумеется. Из за худобы, обычно, одежда на ней висела, как на вешалке, но сегодня, это свадебное платье смотрелось на Алексис по – истине шикарно!
– Даже не знаю, для чего ты решила выйти замуж за этого… Мустафу! – принялась конючить Мария.
– Не Мустафа, а Хасан, мама! – Алексис поняла негативный настрой мамы, и, соответственно, приняла сама оборонительную позицию.
– Ой, какая разница! – отмахнулась расстроенная Мария. – Не понимаю, зачем вам понадобилось делать свадьбу в восточном стиле, по-человечески пожениться нельзя, что ли?!
– Мама, чего ты добиваешься?! Объясни мне! – Алексис старалась держать себя в руках.
– Дочка, мне не по себе стало вчера, когда Лейла, а так же её дочери с невесткой, довели тебя до слёз, своими песнями, – Мария, неожиданно, сменила тон, став говорить своим обычным тоном, тоном заботливой матери.
– Дорогая мама, – а вот Алексис не стала менять свой тон, – это традиция, и ты прекрасно знаешь об этом! К тому же, в европейских традициях, невесты, так же, плачут перед свадьбой!
Мария пожала плечами и ушла на кухню. Женщина присела на табурет, закрыла лицо руками и горько заплакала. В этот момент в кухню вошла Делия, увидев плачущую маму, младшая дочь обняла её, догадываясь о причине, по которой Мария лила слёзы:
– Мама, ты плачешь из-за Алексис?
– Не могу я смотреть на то, как моя старшая дочь портит себе жизнь! – сквозь слёзы произнесла Мария. Голос плачущей сестры услышала Стелла, которая вошла в дом со двора, затушив окурок своей сигареты в маленькой пепельнице, и тоже не могла не вмешаться:
– Эй, Мария, сестрёнка, что случилось?
– Стелла, ты ещё спрашиваешь? Неужели, тебе ещё вчера не стало всё понятно? Алексис собирается утопить свою жизнь, а я ничего не могу с этим поделать… – теперь уже, Мария включила позицию жертвы. – Меня она не слушает, моё мнение ни во что не ставит! Я не знаю, как с ней говорить, Стелла! – на самом деле, это было манипуляцией (и Мария это проделывала не в первый раз), это видела только Алексис, она была единственной, кто не шёл на поводу у матери, по – этому, между Марией и Алексис и случались конфликты…
– Хватит плакать, Мария, – обратился Яннис к жене протягивая ей салфетку. – Утри слёзы.
– Яннис, я не понимаю, как ты можешь быть таким невозмутимым, ведь мы с тобой нашу дочь выдаём замуж! – продолжала рыдать Мария.
– Но не на фронт же отправляем! – немного вспылил Яннис, так как не понимал истерику жены.
– Мария, хочешь, я с ней поговорю? Только ты не плачь, – решила «помочь» Стелла, и ушла в комнату Алексис. Стелла, как и её дочь Сабрина, вошла в комнату племянницы без стука, и принялась, сразу же, "учить жизни" девушку:
– Алексис, как тебе не стыдно доводить маму до слёз! – говорила Стелла со своей племянницей повышенным