меня это сделать. Если не хочешь – не надо. Я настаивать не буду.
– Хочу! – поспешно ответил Матвей, инстинктивно покрепче прижав к себе коробок. – Спасибо! Заранее спасибо.
Его резанула фраза «увлечение отражениями». Он впервые услышал её от Бога. Решил не заострять на этом внимания.
– Да ещё не за что, – ответил Бог, которого тоже звали Котов Матвей, впрочем, как и всех-всех других двойников, с которыми по ночам соединяло зеркало ванной комнаты. Поэтому каждый из них носил прозвище. Чаще всего связанное либо с профессией, либо с образом жизни. Например, Матвея называли – Кладовщиком.
– Это, как я понимаю, интернет наподобие того, что хотел сделать Илон Маск? – задал Матвей второй вопрос, возникший после объяснений двойника.
– Илон Маск? – переспросил Бог. – Это кто?
– Ясно, – кивнул Матвей. – У тебя его нет.
Миры далеко не всегда идентичны. Какие-то из них шагнули чуть вперёд в развитии, другие чуть отстали, третьи вовсе пошли по иному пути. Например, в мире Коммуниста, с которым Матвея пару раз соединяло зеркало, вообще не случилось Великой Отечественной Войны. Там Третий Рейх так и не напал на СССР, вместо этого начав сотрудничество. Это привело к тому, что в двадцать первом веке мир оказался поделён на три зоны влияния – США, Великогерманского рейха и СССР. Ничего интересного из разговоров с Коммунистом у Матвея, кстати, ни разу не получилось – ведь этот двойник так яростно предан партии, что готов за неё как умирать, так и убивать. Фанатик, в общем. С ним и поговорить-то особо не о чем, ведь общих точек соприкосновения так и не нашлось.
– Ты, как всегда, ошибаешься, – наставительно поправил Бог. – Это у тебя есть этот Илон Маск. То есть в отражении он есть, а в реальности его никто не знает и…
Изображение на зеркале пошло волнами, а уже через миг Матвей смотрел на собственное отражение. На этот раз самое настоящее отражение, которое и должно показывать благовоспитанное зеркало.
***
Матвей заставил себя подняться после четвёртого будильника. Из окна ярко светило октябрьское солнце. Оно даже ещё вполне прилично грело, ведь для южного Соминска октябрь – это как август для средней полосы России.
Часы показывали начало третьего. До начала рабочего дня оставалось чуть более пятидесяти минут. Времени, чтобы не опоздать на работу, вполне достаточно, если всё делать быстро.
Перво-наперво Матвей сходил в душ. Холодные струи воды не только разбудили, но давным-давно закалили. После гибели родителей в автокатастрофе он решил закаляться. Уже не помнил, с чем было связано такое решение, но ничего плохого оно не принесло. Постепенно Матвей снижал температуру воды, пока полностью не отказался от горячей. Помимо существенной экономии на коммунальных услугах и тёплой одежде, он ещё сэкономил на аптеках, так как забыл, что такое простуды.
На завтрак он намазал хлеб маслом, да заварил пакетик чая. Большего всё равно не имелось. Матвей просто ненавидел