депутатом, то ли бизнесменом… Ее нашли за городом. Изнасилованную, под убийственной дозой и беременную. С тех пор… в общем, родители решили, что хотя бы одну дочь, но они спасут. Мне запрещали все, что только можно было запрещать. Следили за каждым моим шагом. Они меня и сюда не хотели отпускать. То есть… они даже не знают, где я. – Марина мстительно улыбнулась. – Провожали меня в один город, а я потом пересела с поезда на автобус и приехала в эту глухомань, чтобы не нашли. А знаешь, как я добилась того, чтобы меня отпустили? – Марина посмотрела на Лилю, которая глядела на нее расширившимися от страха глазами. Ха! Ну и кто тут теперь сумасшедшая? Явно не рыжая ведьма в сотом поколении. – Я сказала, что выброшусь из окна. А потом пригрозила, что если они решат упечь меня за это в психушку, то я напишу заявление в полицию о насилии в семье. Я столько книг перечитала за всю свою жизнь… в красках расписала им все свои «страдания» от домашней тирании.
Марина опять уставилась в потолок и перевела дыхание. Сейчас, когда она сказала все это вслух, и впрямь показалось, что она… чокнутая. Маньячка похуже Лили и ее сатанистов. Но еще день в домашнем заточении, почти под конвоем, и она бы точно совершила что-то безумное.
– А меня мама бросила… – Голос Лили звучал очень тихо и тонко, прерывисто.
Марина взглянула на Лилю. Она возилась с колечком лейкопластыря, а на коленях, прикрытых бордовым платьем, лежали разномастные пузырьки с разноцветными жидкостями. А вот ей родители запрещали носить платья, но хранили все Наташины – короткие, вызывающие, расшитые стразами и пайетками.
– Почему? – Боль начала утихать, оставляя после себя полусонную дымку, в которую Марина медленно погружалась.
– Потому что была молодой и красивой, и родила меня от «неправильного мужчины». Ей хотелось роскошной жизни и веселья, а не нянчить вечно ноющего ребенка.
– А отец?
– Я его даже ни разу не видела. Бабушка говорила, что мне такой папа не нужен…
Марина поняла, что начинает проваливаться в сон. Ей казалось, что она заточена в башне, а вокруг бушует океан. Волны бьются о толстые каменные стены и шумят…
Шелест дождя, врезающегося в серую холодную воду, укачивал…
Интересно, почему ее заточили в башне? Потому что она красивая принцесса, которая ждет своего спасителя? Нет, вряд ли… Красивой она никогда не была. А может, она злая колдунья, которую упряьали на неприступном острове, чтобы больше не могла вредить людям? Кто же она?..
Гром сотряс место ее уединения или пленения, разрушая каменные стены, и Марина резко проснулась.
В голове шумело, а в глаза словно насыпали песка. Во рту ощущался неприятный солено-сухой привкус. За окнами бушевала гроза. Ветер трепал занавески, залетая через открытую балконную дверь. Но Марина точно помнила, что закрывала ее.
Вспышка молнии осветила свернувшуюся в кресле девушку. Марина едва не закричала от страха. Но боль, пронзившая щеку, тут же воскресила в памяти недавние события.
Лиля крепко спала,