рисовая каша! – любезно сказала официантка, подкатывая столик с тарелками.
– Давайте, давайте все! – оживленно закричала Даша. – Сонька, ты омлет не любишь, отдай мне!
– Вот еще! – фыркнула Соня, закрываясь книжкой, на которой было написано – «Бухгалтерский учет». – Размечталась… – Это она пробубнила из-за книжки.
Даша с аппетитом уничтожила салат, омлет, а на каше у нее что-то застопорилось.
– Ну, что? – насмешливо спросила Соня, выглядывая из-за своего «Бухгалтерского учета». – Ты и со своей порцией не смогла справиться!
– Ничего-ничего, я вот сейчас соберусь с силами…
– Это все от жадности твоей, Дарья!
Сонька была на шесть лет старше – весной ей исполнилось двадцать, и поэтому она задирала нос. Сонька перешла на второй курс экономического института и весной провалила один экзамен. Пересдавать его надо было осенью, и поэтому Соня все лето собиралась учить трудный предмет. Даше очень хотелось поддразнить ее, назвать двоечницей, но она так и не решилась. Сонька умела обижаться очень надолго, да и родителям могла нажаловаться.
Родители Даши и Сони отправились в двухнедельный круиз на пароходе. Дочерей они с собой не взяли, потому что у Сони была так называемая «морская болезнь», и она не переносила никакой качки. Ее даже в метро укачивало! И они оставили дочерей на берегу, в этой турбазе. Место было тихим, спокойным, и люди здесь жили порядочные. Кроме того, старшая дочь София была уже вполне взрослым и разумным человеком, несмотря на то что завалила бухгалтерский учет…
– Даша, слушайся сестру, – сказал отец перед отъездом. – Учти, что в противном случае мы с мамой больше тебе доверять не будем. Отправим в Малаховку, к бабушке Кате.
Это была самая настоящая угроза – потому что не было ничего скучнее, чем каникулы у бабушки Кати. Она заставляла пропалывать огород, кормила редиской, утверждая, что нет ничего полезнее свежих овощей, и укладывала спать ровно в восемь. Спорить с бабушкой было невозможно, потому что она являлась полковником медицинской службы в отставке.
– В каком таком противном случае? – спросила Даша, невинно хлопая глазами. – Никаких противных случаев не будет, только все хорошие и очень правильные! Обещаю слушаться Соньку, мыть руки перед едой и даже делать зарядку по утрам…
– Если бы я мог тебе верить, Дарья… – вздохнул папа. – Ладно, будем надеяться, что за последний год ты повзрослела.
С тем родители и уехали.
А теперь Даша сидела напротив сестры и смотрела на ту умильным взглядом.
– Сонечка…
– Что?
– Дай денег на мороженое. Я видела за столовой палатку – там продают мое любимое мороженое. Карамельно-клубничное, в шоколаде, с добавлением орешков и вафельных крошек. Я такое даже в Москве не всегда видела!
– Как ты мне надоела! – вздохнула Соня, залезая в кошелек. – И почему ты любишь что-то такое невообразимое… Чего, например, нет в этом твоем любимом мороженом?
– Нет тыквенных семечек и шариков фруктового льда, – подумав, изрекла Даша. –