мёдом, и во главе целой толпы мужчин подошёл к своей дочери, стоявшей рядом с кузиной Барановской возле громадного резного камина.
– Поздравляю тебя, моя звёздочка ясная, с твоим праздником! – сказал он, поднимая чару, и поцеловал красавицу Зосю в лоб.
– Виват! Виват! – крикнули десятки голосов.
– И тебе, дорогая племянница, не знаю чего и пожелать, и ума, и красоты – всего вдоволь.
– Виват, виват! Нех жие! – гремели старые и молодые.
– А теперь, мои дорогие, по примеру отцов и дедов, будем веселиться. Панове! – крикнул он, обращаясь к мужчинам, – я предлагаю вот что: так как этот праздник вполне дамский, то пусть же они и будут распорядительницами танцев, пусть каждая пригласит на мазурку того, кого пожелает её сердце. Гей, музыканты – мазурку!
Оркестр грянул, и задрожали, затрепетали сердца польские. Несколько секунд длилась сумятица, ни одна из дам и девиц не рисковала первая своим выбором указать на избранника сердца, но тут всех выручила пани Розалия: она быстро выпорхнула из среды дам и девиц, ловко подбежала к старому дяде Бельскому, звонко щёлкнула окованными серебром каблучками полусапожек и с поклоном подала ему руку.
Она была поразительно, ослепительно хороша в эту минуту. Столько задора, столько милого кокетства виднелось в этой чудной красавице, что даже старики зааплодировали, а воевода вдруг словно переродился, словно у него двадцать пять лет с плеч слетело. Глаза его сверкнули, он лихим движением закрутил усы, выгнулся словно юноша, подал руку племяннице и, пристукивая каблуками, понёсся в бешеной мазурке.
Он танцевал, вернее, плясал по-старинному – то размахивая платком по полу перед своей дамой, то становясь перед ней на колено, вскакивая, ловил её за другую руку и, сделав тур, снова летел вперёд. Пани Розалия не отставала, она, покорная каждому движению, каждому знаку своего кавалера, лёгкой птичкой порхала рядом, то чуть касаясь пола своими алыми сапожками, то звонко притоптывая каблучками.
Всё общество просто замерло от наслаждения, поглядывая на эту пару.
– Досконале, досконале! – твердили старики, – даром что старик. А ну-ка, попробуйте так вы, молодые!
Кончив пятый тур, воевода довел свою даму до середины зала и остановился.
– Панове, в круг! – крикнул он. Толпа молодёжи и даже стариков бросилась вперёд и окружила красавицу.
Она вынула платок, покружила им по воздуху и бросила его вверх, десятки рук потянулись за ним, но кто-то прыгнул выше всех и ловко поймал платок на лету. Толпа раздвинулась: счастливчиком, или более ловким оказался молодой татарин Туган-мирза. Все ахнули от неожиданности, а молодой татарин подошёл к покрасневшей красавице, поклонился, подал платок и хотел отойти.
– Танцуйте, танцуйте! Вам танцевать! – говорили вокруг него.
– Мой не уметь танчить, не умей! – отвечал татарин и прижал руки к груди и ещё раз очень низко поклонился красавице.
Но какая-то смелая или странная мысль мелькнула уже в голове Розалии. Ей уже наскучили её повседневные кавалеры своими