гостеприимный кров губернатора и направились к «Симону Боливару», отплывавшему в час пополудни.
Дядюшка и племянник, вернувшись на судно к обеду, больше уже на берег не спускались. С верхней палубы, где сержант Марсьяль курил свою трубку, они увидели возвращавшихся господина Мигеля и его коллег.
Губернатор решил проводить их. Желая в последний раз пожать им руки, прежде чем пароход отдаст швартовы[59], он поднялся на палубу. Сержант Марсьяль сказал Жану:
– Этот губернатор – наверняка генерал, хотя на нем вместо мундира – пиджак, вместо треуголки – соломенная шляпа, а на груди нет орденов…
– Очень может быть, дядюшка.
– Генерал без армии, каких много в этих американских республиках!
– Он производит впечатление очень умного человека, – заметил юноша.
– Возможно, но главным образом любопытного, – возразил сержант, – мне не слишком нравится, как он на нас смотрит, а точнее, совсем не нравится.
Действительно, губернатор не сводил глаз с двух французов, о которых шла речь за обедом.
Что привело их на борт «Симона Боливара», что заставило предпринять это путешествие, сойдут они в Кайкаре или отправятся дальше по Апуре или Ориноко? Все эти вопросы возбуждали сильное любопытство губернатора.
В путешествие по Ориноко обычно отправлялись мужчины в расцвете сил, как те двое исследователей, посетивших Лас-Бонитас несколько недель назад и о которых не было известий с момента их отъезда из Ла-Урбаны. Но этот шестнадцати-семнадцатилетний юноша и этот шестидесятилетний солдат… трудно было себе представить, что они отправились в научную экспедицию…
В конце концов губернатор, даже в Венесуэле, имеет право узнать, что привело иностранцев в его страну, и, в качестве официального лица, расспросить их о цели путешествия.
Губернатор, продолжая беседовать с господином Мигелем, спутники которого удалились в свои каюты, сделал несколько шагов по направлению к корме.
Сержант Марсьяль разгадал его маневр.
– Внимание, – сказал он Жану, – генерал намерен войти с нами в контакт. Он наверняка хочет узнать, кто мы, зачем мы сюда прибыли и куда направляемся.
– Ну и что, мой милый Марсьяль, нам незачем это скрывать, – ответил Жан.
– Я не люблю, когда лезут в мои дела, и без обиняков скажу ему это…
– Ты хочешь осложнить наше положение, дядюшка? – сказал юноша, удерживая сержанта за руку.
– Я не хочу, чтобы они с тобой разговаривали, крутились вокруг тебя…
– А я не хочу, чтобы ты своей нелепой бестактностью ставил под угрозу успех нашего путешествия, – решительно заявил Жан. – Если губернатор Кауры обратится ко мне, я конечно же отвечу на его вопросы. И более того, я хотел бы получить от него кое-какие сведения.
Сержант Марсьяль проворчал что-то невнятное, яростно задымил своей трубкой и встал рядом с племянником. Губернатор обратился к Жану на испанском. Юноша изъяснялся на этом языке свободно.
– Вы