вполне врубился во все тонкости работы «пастухов», но там, где дело доходило до того, чтобы предотвратить нежелательную для нас утечку информации, Эллис не знал себе равных. И хотя даже ему не совсем удалось замять историю с нападением на дом в небольшом городке, Эллис запросто отложил публикацию, чтобы потом превратить ее в маленькую заметку о неудачной попытке ограбления.
И конечно же, методы работы Эллиса оставались для меня такой же тайной, как мои для него, и я никогда не понимал, в чем секрет его магии. Но я догадывался, что он тоже попросту находил уязвимые места журналистов, такие же рычаги воздействия, какими пользовался в иных целях Генри Лавинг. К каким в случае необходимости прибегал и я сам.
Да разве не все мы делаем это, когда диктуют жизненные обстоятельства?
Джоанн невидящим взором уставилась в экран, плечи ее поникли. Косметикой она не пользовалась. Из украшений Джоанн носила только часики, обручальное и свадебное кольца, тогда как Мари, припомнилось мне, вся обвесилась каскадом броских сверкающих побрякушек. Потом Джоанн начала сосредоточенно изучать один из своих сломанных ногтей.
Я подошел к окну, бросил сквозь щель взгляд на серую кирпичную стену и связался с Ароном Эллисом. Коротко доложил, что с нами происходит, хотя не сказал, где мы находимся сейчас и на какой из четырех десятков правительственных явок, расположенных в этом районе, укроемся в дальнейшем. Только самое необходимое. Мне поневоле пришлось поделиться информацией с одним из агентов Фредди, обеспечивающим прикрытие, и с водителем из нашего собственного транспортного отдела, который гнал нам сейчас сюда другую машину. Но я неизменно стремился свести к минимуму число тех, кто знал о местонахождении моих подопечных.
Нет, конечно, я доверял коллегам, но вместе с тем не сомневался – случись Генри Лавингу добраться до моего шефа, он сделает все, чтобы выяснить у него, где мы находимся. У Эллиса очаровательная жена Джулия и трое ребятишек, родившихся у них с интервалами ровно в четырнадцать месяцев, – старшему едва исполнилось восемь. Чтобы заставить Эллиса заговорить, Лавингу не понадобится и десяти минут.
И я не винил бы в этом босса. В таких умелых руках я точно так же рассказал бы все, что знаю. Помню слова Эйба Фэллоу в тот день, когда меня приняли в организацию:
– Слушай внимательно, Корт. Это правило номер один, и о нем не должно быть известно никому, кроме нас самих. Заключается оно в том, что какой бы важной шишкой ни был твой клиент, он для тебя всего лишь своего рода коробка или посылка. В ней может быть десяток яиц, хрустальная ваза или набор электрических лампочек. Товары широкого потребления. Ты можешь рисковать жизнью, чтобы доставить их в целости и сохранности. Но ты никогда не должен для этого жертвовать своей жизнью. Усек? Тогда запомни это раз и навсегда.
Эллис задавал дежурные вопросы, но я сразу почувствовал, что на уме у шефа, и упредил его:
– Уэстерфилд звонил.
– Знаю. И пожаловался, что ты не ответил… Или все же пропустил звонок?
– Я не стал отвечать. Пойми, Арон,