успокоил я.
Обойдя Витька со всех сторон и поправив на лбу алую ленточку с надписью Wimbledon, я отошел на несколько шагов и еще раз осмотрел моего питомца, щурясь и складывая губы гузочкой, как это делают на вернисажах некоторые посетители, подчеркивая таким образом свою причастность к миру искусства.
– Вращай кубик! Энергичнее! Ментально…
– Чего? – переспросил Витек.
– То, что надо, – объяснил я.
– Ты надо мной насмехаешься, что ли?
– Отнюдь…
– Насмехаешься, – помрачнел Витек. – Знаешь, я не хочу быть писателем. Я лучше назад… Бригадир – мужик отходчивый, возьмет. И Надюха тоже вроде не злопамятная…
– Не вари козленка в молоке матери его! – строго сказал я.
Еще вчера утром я бы с восторгом воспринял этот Витькин отказ. Но сегодня нет! Я уже вступил на тропу войны с идиотизмом жизни и смывать боевую раскраску не намерен. Я успокоюсь, только заполучив в руки кровоточащий скальп этой подлой людской несправедливости! Я успокоюсь только тогда, когда вся эта литературная сволочь будет лебезить и заискивать перед простодушным чальщиком, которого я снарядил в гении!
Взяв со стола листочек с лексиконом, я протянул его Витьку:
– Учи слова!
Он принял страничку и, медленно шевеля губами, начал читать по пунктам, оттопыривая при этом указанные в бумажке пальцы.
– Понял систему? – спросил я.
– Вроде понял…
– Давай проверим!
– Давай.
Я показал ему правый мизинец.
– Вестимо, – сказал он.
Я показал ему левый указательный палец.
– Скорее нет, чем да, – неторопливо сверившись с бумажкой, ответил он.
– Хорошо! Но учти: это я сейчас тебе пальцы к самому носу подставляю. При посторонних я буду делать тебе знаки незаметно. Знаешь, вроде как поигрывая пальцами… Давай порепетируем.
– Давай.
Я сел на диван в непринужденной позе и, похлопывая ладонью по подушке-думочке, неожиданно выставил правый большой палец.
– Транс… – скосив глаза в бумажку, забормотал Витек, – транс… детально…
– Транс-цен-ден-таль-но, – по слогам подсказал я.
– Транс… транс… дентентально…
Через полчаса он выговаривал это слово так, точно окончил Оксфорд.
– Молодец! Просто молодец! – подбодрил я. – Но учти: ты должен все это делать без шпаргалки, на память…
– О’кей – сказал Патрикей! – кивнул он.
– А как тебе вообще моя система? – с плохо скрытой гордостью спросил я.
– Говно! – не глядя в лексикон, бухнул Витек.
Я взвился с дивана:
– Запомни раз и навсегда: это слово ты никогда не должен произносить без команды! Никогда! Команда – два больших пальца! Не один, а два. Запомни! Порепетируем. Допустим, тебя кто-то спрашивает: «Виктор, а как вы относитесь к прозе Чурменяева?» Сказав это, я резко выставил вперед два больших пальца.
– Говно! – ответил Витек, почему-то произнося «г» на украинский манер, отчего слово зазвучало еще обиднее и неприличнее.
– Молодец! –