Обиженный ребенок прижимает к себе своего друга, плюшевого мишку, и успокаивается, не раздумывая о том, что в руках у него тряпка с наполнителем. Человек должен прийти в Замок, чтобы отпустить свою боль, попросить прощения и получить его в ответ, обнять и быть обнятым, отдать любовь без остатка и почувствовать себя любимым. Только тогда грусть уйдет, последнее «прощай» обретет смысл и, выходя за ворота Замка, доброволец начнет новую жизнь. Предназначение воскресшего будет исполнено, и он будет стерт с диска.
Райан на секунду замер. Когда он летел сюда, в его голове крутились мысли, подобные кодам: четкие, ясные, холодные, факты и статистика. Но вдруг Райан стал тем, кем был на самом деле глубоко внутри, под слоями защитного панциря: человеком, который умеет любить и чувствовать.
А перед ним сидел такой же подлинный Мишико. Наверняка он думал о ком-то из тех, кого потерял. Его руки спокойно легли на колени, пальцы с длинными красными ногтями расслабились, губы перестали кривиться в насмешке, и он едва заметно улыбался, как дети улыбаются своим мечтам.
– И что же ты придумал? – спросил он по-дружески.
– Я нашел способ дать виртуальным проекциям интеллект андроидов первого выпуска.
Кажется, весь мир застыл, ошеломленный.
– Еще миллиард зрителей подключились к эфиру!
Мишико в блаженстве закатил глаза и воздел руки к потолку, благодаря невидимых богов.
– Это твой звездный час, – улыбнулся Райан.
– Брось, дорогой, вся слава сегодня – твоя. То, что будет во второй части, – сюрприз для аудитории. Мы следили, чтобы ни одного слова не просочилось в интернет раньше времени. Только скажи заранее, кого ты намерен воскресить?
– Собаку моей невесты Мэри Филлипс. Я знакомил тебя с ней пару лет назад. Надеюсь, она не обидится…
– Собака вряд ли будет в претензии. Ха-ха! А вот мисс Мэри как следует тебе всыплет.
Перерыв на рекламу подходил к концу. Они стояли у кресла экстракции. Чем больше Райан на него смотрел, тем больше оно напоминало ему агрегат для садо-мазохистов.
– Но я бы хотел от тебя чего-то более личного, чем собака. Ты знаешь, о чем я.
Райан почувствовал, как страх карабкается по его нутру вверх, к сердцу, к горлу.
– Даже не думай. Поменьше верь слухам и не вмешивайся в мои личные дела, – сказал он холодно.
– Ну как хочешь. Собаки будет достаточно.
После того, что сказал Мишико, Райан нервничал. Как некстати он напомнил ему о самом важном, что не должно было ни при каких обстоятельствах всплыть перед глазами многомиллиардной аудитории. Он должен контролировать свои воспоминания. Обязан!
Камеры включились снова. Мишико возвышался над Райаном, делая вид, что поудобнее устраивает его в кресле.
– Позволь за тобой поухаживать, – сказал он серьезно.
Над его коротко стриженной головой светили яркие желтые студийные лампы, создавая вокруг Мишико нечто вроде нимба. Бриллиантовые серьги отражали свет, преломляли во все цвета