с ветчиной и сыром
Седатив под шубой
Кома-лайт
Кислорожный коктейль
Фенозепанини
Валокаркаде
Мелаттенин
Кофе во френч-депрессе
Панкейк-атака
«Дизайн-дичь. Ставлю лойс», – отвечаю я и с удовольствием пересматриваю макет меню.
Идея с постироничным кафе затянулась надолго. Владелица кофейни Я. Д. наконец-то дала добро, чтобы наше меню появилось хотя бы в первую неделю открытия. Я придумала его для Ивы каким-то очередным девчоночьим вечером.
Я смотрела на него и ощущала гордость. Мои шутки в меню. Невероятно, куда может завести стендап-комедия.
– У метро есть «Бургер Кинг», – напомнил Гарик, проверяя свой телефон. Скорее всего, вчера он звонил бывшей жене, а теперь хочет понять, что именно ей наговорил. Гарик внешне больше походит на того, кого объявляют в уголовный розыск. Лицо неприветливое, отчужденное, он улыбается реже всех нас, но зато его юмор – это настолько отточенный годами стиль и полное посвящение себя образу, что даже простое «привет» из его уст вызывает истерический хохот.
– А из девочек никто не остался? – спросил Ишхан. Ишхан, в отличие от Гарика, больше напоминает милую дворовую псинку с кривыми зубами, которую подкармливаешь возле метро. Он чем-то напоминал мне того парня Диму, который подарил мне шутку про «овощное жарево». Я помню всех, кто дарит мне хорошие шутки.
– Остались. В спальне у Артура, – мерзко улыбнулся Борис, закидывая в кружку три использованных пакетика «принцессы Нури», – мой тройничок, – этой же кружкой он указал на стену, за которой была спальня Артура, – тройничок Артура.
И как по заказу мы услышали стон. Я, Ишхан и Гарик пусть и привыкли к громким наигранным стонам за стенкой, но каждый раз чувствовали себя в значительной степени смущенными и убогими. Позавтракать было решено в «Бургер Кинге». Не из-за Артура, конечно, а из-за сырных наггетсов.
Интересный факт, сыр – это прямое доказательство того, что Господь любит нас.
Я не знаю ничего лучше сыра. В любой ипостаси: твердый, мягкий, творожный, сливочный, жидкий, сладкий и горький. Я люблю его в любой форме, люблю его запах, структуру и вкус. Это мой личный сорт героина. Я и дня не могу прожить, не употребив его хотя бы трижды.
– Они называются медальоны, – сказал Борис по дороге, – а не наггетсы.
– Ну если они – медальоны, то я не откажусь носить один на цепочке вместо крестика.
– Подарю тебе на день рождения, – хохотнул Ишхан.
– О боже, может, в этот раз у меня будет нормальный день рождения.
– Если ты так любишь этот сыр, то, может, потрахаешься с ним! – якобы грозно возмутился Гарик, это была его личная фирменная шутка. Он предлагал потрахаться и с новым свитером из овечьей шерсти, и с промокодом для «убера», и даже с Уголовным кодексом РФ.
Я сразу подлетела к кассе, пока Ишхан и Гарик искали свободный столик.
– Здрасте, можно сырные медальоны? – я произнесла это настолько мило, насколько было возможно. Какой-то нерусский за кассой вопросительно посмотрел на меня.
– Простите?
– Сырные