не знаю, – неуверенно отозвалась девушка, сделав еще один глоток чая. – Если я стану зарабатывать этим на жизнь, мне придется рисовать, как скажут… Я не смогу выражать себя, как мне хочется, мне придется переносить желания и мысли других людей… Не думаю, что это мне по душе…
– Я тоже раньше так думал. Но когда ты нарабатываешь опыт, твоя, скажем так, кисть, становится легче, ты приобретаешь уверенность в том, что делаешь, и к тебе неволей начинают прислушиваться. Меня часто просят сделать какую-нибудь безвкусицу и даже пошлятину, но я всегда отказываю и предлагаю то, что намного лучше и угодно мне. В девяти случаях из десяти клиент соглашается. И никаких нареканий впоследствии еще не бывало, только благодарность.
Лола слушала его очень внимательно.
– Но ведь такого, наверно, непросто добиться?..
Максим пожал плечами.
– Как и всего стоящего. Сейчас рисование только для тебя, и это нормально, учитывая твой возраст. Но если ты его не забросишь, придет время, когда тебе захочется показать кому-нибудь свои работы, пусть даже сейчас эта мысль кажется тебе бредовой и невозможной.
– Да, ты верно подметил… Рисование для меня как способ самовыражения и не больше… Я знаю, что мои рисунки несовершенны, что в них страдает перспектива, да и фигуры людей не совсем анатомичны… Но это я – в той мере, в какой могу себя выразить.
– И тебя страшит мысль развить технику?
– Немного, – призналась Лола. – Я пробовала ее развить, пробовала исправлять и рисовать по правилам…
– И как получилось? – задал Максим новый вопрос, едва она замолчала.
Лола покачала головой.
– Это была уже не та сценка, которую я видела, запомнила и прочувствовала… Получилась просто красивая картинка, без характера и жизни, без частицы моей души… Ее можно было бы поместить на открытку, но никаких чувств она не выражала и не вызывала.
– У тебя много рисунков?
– О да, и я помню каждый!.. – с жаром отозвалась Лола и тут же смутилась своего порыва. Но Максим не изменился в лице, и это несколько успокоило девушку. Она смело продолжила: – Даже когда я возвращаюсь к ним спустя долгое время, они пробуждают во мне те же эмоции, что и раньше. Я могу легко воспроизвести в памяти тот день, когда увидела это на улице, и даже что при этом делала, куда шла или ехала, о чем думала… Но исправленные рисунки я забываю на следующий же день. Ты понимаешь?..
– Да. Наверно, альбом для тебя как личный дневник?
Лола вспыхнула.
– Вроде того… – пробормотала она.
– Я правильно понял с твоих слов: ты рисуешь, в основном, городские пейзажи?
– Да, я очень люблю Немерчик и все, что с ним связано, все, что здесь происходит, – мечтательно проговорила Лола. – Он полон сюжетов, как яблочный сад – яблок, только Немерчик цветет круглый год и плоды в нем созревают каждый день. И каждый может стать картиной… А все вместе они составляют жизнь… – закончила она шепотом.
Максим одобрительно хмыкнул.
– Хотел