и разучивал её с разношёрстным коллективом музыкантов, и исполнял в церкви. Годовой церковный круг – колесо обозрения, гигантская шарманка, которая рассказывает одну и ту же священную историю, но каждый раз в новых деталях, каждый раз цепляя новые чувства, и в каждом прихожанине – чувства разные, тёмные, сложные (если он, конечно, слушает хоть сколько-нибудь внимательно, а не сплетничает в церкви, как это делало большинство). Кажется, что не под силу одному человеку делать столько работы, но у Баха была цель, он втайне надеялся, что после смерти такой музыкант, как он, встанет одесную Господа и будет продолжать крутить это необозримое колесо в вечности. Не странная ли награда за выполнение всех ритуалов – вечная вариативность и вечная повторяемость всё того же движения?
Но если оставить Баха и посмотреть на других любителей порядка, более близких Ане, – то тут вспоминается Анина университетская подруга Ира.
умная
и чрезвычайно, потрясающе красивая
очень правильная, строгая
круглая отличница
перед зачётами и экзаменами
все однокурсники просили конспекты у Иры
потрясающие были конспекты
безупречные, безукоризненные
и отвечала она всегда идеально, исчерпывающе
и всегда примерно себя вела
почти всегда
кроме опозданий
Ира всегда везде опаздывала
хочешь встретиться с Ирой в пять —
скажи ей прийти в четыре тридцать
и ещё Ира везде шапки забывала
каблуки всё время ломала,
проливала на себя кофе
однажды волосы сожгла плойкой
не выспавшись начала их завивать, и сожгла
спешила тоже куда-то, наверно
и из сумки у Иры всё так и сыпалось
воры вырывали у неё кошельки прямо из рук
ещё Ира падала на коленки и расшибалась
зато конспекты у неё были самые крутые,
отличным разборчивым почерком
и училась она на отлично
так вот, и смеялась Ира тоже клёво
ярко, громко и придурковато
смеялась она, только если дать ей хлебнуть вина
звонкий детский смех, дурацкий-дурацкий
щёки у Иры краснели, багровели, оранжевели
хлебнув вина, они с Аней, эти две скромницы, становились как шальные
были готовы пуститься на приключения
ходили по гранитным парапетам на шпильках
однажды лимузин тормознули
а как-то полезли на крышу, и Ира напоролась
на железный штырь
пришлось в больнице зашивать живот
но всё обошлось в итоге
наутро Ире бывало очень стыдно
она снова краснела – на этот раз
за своё поведение
ну полный коллапс! Как она могла!
Ира снова надевала пиджак, наносила на лицо неяркую, но плотную косметику
становилась