пенсионер, прогуливающийся с радиоприемником у уха, роющийся в мусоре алкаш, обдолбанные подростки. Взрыв гогота от пьяной компании молодежи между деревьями. Дым коромыслом, пивные банки – в паре метров от них коляска с полугодовалым малышом. Есеня не видела, что происходило. Она выжидающе посмотрела на Самарина, который вернул Есене блокнот.
– Как он говорит? Четко или сбивчиво?
– Четко. Каждое слово выговаривает.
– Он знает, что вы покажете это мне. Или кому-то вроде. Поэтому работает под запись. Заранее продумывает разговор. Записывает, возможно. Все, что он говорит вам, – манипуляция и ложь.
– Как его поймать?
– Меня спрашиваете? Знал бы, стал бы следователем. Как вы. Всегда мечтал. – Самарин рассмеялся.
– За чем дело стало?
– Нет во мне крутизны. Он нарцисс, уверенный в своей неуязвимости. Он будет играть с вами, раз за разом доказывая превосходство.
– Как мне вычислить его?
– Не спорьте с ним. Пусть больше говорит. Рано или поздно он проколется. Не к вам?
Есеня обернулась, и лицо ее поменялось. Коротко простившись кивком с Самариным, она пошла к Меглину.
– Как ты вышел? – Она смотрит с яростью на Меглина.
– Ты не понимаешь? Их всех надо убить, чтоб видели! Рисунки!.. Надо смотреть рисунки!
– Родион, кто это?!
Меглин только сейчас посмотрел вниз и увидел в своих руках коляску и младенца в ней. Паника в его глазах, он сам не понял, когда и где его взял. Самарин, проводив взглядом Есеню, катившую коляску обратно по дорожке, неразборчиво ругаясь с Меглиным, виновато семенящим сзади, подошел к влюбленной паре, ломающей батон, кормящей уток.
– Утки, которых кормят хлебом, перестают добывать пищу и умирают. Вы их убиваете сейчас. Хорошего вечера.
Улыбки сползли с лиц влюбленных, и Самарин не спеша ушел. Есеня достала телефон и набрала знакомый номер.
Софья Зиновьевна, в очках и с красной ручкой в руке, проверяла тетради, перекладывая из одной стопки в другую. Звонок мобильного телефона оторвал ее, это была Есеня.
– Не поверишь, Есеня, о тебе думала.
– Да? В какой связи? – Есеня удивленно поднимает бровь.
– Сочинения проверяю, тема «Сильные женщины в русской литературе».
– А есть там? Сильные женщины?
– Все. До единой. Мужчины слабые. Мучаются. Рефлексируют. Ноют, одним словом. А женщины действуют поэтому, что им остается?
Чуть позже в ангаре Меглина Есеня прощалась с Софьей Зиновьевной.
– Мне правда неудобно.
– Иди, все нормально. Я двенадцать классов выпустила, там такие были… Каждый вечер не обещаю, но вторник, среда, пятница – твои. И суббота первая половина.
– Спасибо. Родион… – Есеня хотела что-то еще сказать, но Софья Зиновьевна подтолкнула ее к выходу, помахав рукой – иди, мол. Меглин, пристегнутый наручниками к кровати, глядя в окно, мелко трясется,