от воды цвета слабого чая, а вокруг нас ветви тополя отбрасывали ломаные тени. Я заметил навернувшиеся на глаза миссис Фрост слезы и понял, что играю одну из любимых песен ее мужа. Я не закончил.
– Оди, почему ты остановился? – спросила Эмми.
– Забыл, как дальше, – соврал я и сразу же заиграл более бравурную мелодию, которую слышал по радио в исполнении «Ред Николс и пять центов», под названием «Я чувствую ритм». Я репетировал, но еще никому не играл ее. Настроение наше тотчас улучшилось, и миссис Фрост даже начала подпевать, чему я удивился, потому что не знал, что у этой мелодии есть слова.
– Гершвин, – сказала она, когда я закончил.
– Что?
– Не что, Оди. Кто. Человек, который написал эту песню. Его зовут Джордж Гершвин.
– Никогда о нем не слышал, – сказал я, – но он пишет очень хорошие песни.
– Это точно, – улыбнулась она. – И ты хорошо сыграл.
Моз показал жест, и Эмми согласно кивнула.
– Ты играешь, как ангел, Оди.
В этот момент Альберт встал.
– Мы еще не закончили работу.
– Ты прав.
Миссис Фрост начала убирать все в корзину для пикника.
Покосив траву в саду, Моз помог нам с Альбертом ставить забор от кроликов. Когда мы закончили, миссис Фрост, как и обещала, отпустила нас на реку немного отдохнуть и смыть пыль и грязь, пока она готовит ужин. Мы разделись и попрыгали в воду. Весь день мы потели под жарким солнцем, и прохладная вода Гилеада казалась раем. Мы купались совсем не долго, когда с берега окликнула Эмми:
– Теперь поплаваем?
Мы заставили ее отвернуться, пока вылезали и одевались. Потом Альберт с Мозом подняли каноэ с маленьких козел, на которых мистер Фрост всегда хранил его, и спустили на воду. Я взял два весла. Эмми села ко мне в центр, а Альберт с Мозом взяли по веслу и заняли места на носу и корме, и мы отплыли.
Ширина Гилеада составляла всего лишь десять ярдов, и течение было несильным и ровным. Мы поплыли на восток под нависавшими над водой деревьями. Река и земля по обе стороны притихли.
– Хорошо, – сказала Эмми. – Хотела бы я плыть так вечно.
– До самой Миссисипи? – спросил я.
Моз положил весло на борта и показал «До самого океана».
Альберт покачал головой:
– На каноэ туда не добраться.
– Но помечтать-то можно, – сказал я.
Мы развернулись и поплыли вверх по течению на ферму Фростов. Установили каноэ на козлы, сложили весла под ним и пошли в сторону дома.
Тут нас и настигли неприятности.
Глава четвертая
Мы все узнали автомобиль Брикманов, серебристый седан «Франклин». Он был покрыт пылью проселочных дорог и стоял посреди подъездной дорожки, как большой голодный лев.
– Ох, братишка, – сказал Альберт. – Теперь нам конец.
«Беги», – показал Моз.
– Но мистер Брикман разрешил нам работать сегодня здесь, – сказал я.
Губы Альберта сжались в твердую линию.
– Меня беспокоит не мистер Брикман.
Они