отдыхай! Я займусь! – заверила ее Мира, как-то и не вникнув в суть проблемы, кроме как той, что подруге просто необходимо было прилечь и остыть.
Спровадив Феклу из кухни, Мира пробежала глазами кухонное пространство, ни чем кроме длинного клочка туалетной бумаги с кучей корявых заметок, не выдавшее намерений поварешки.
– И чем она только занималась здесь весь день? – озадаченно пробормотала Мира. – Печку, что ли растапливала и только?
Ознакомившись с заметками на туалетной бумаге, Мира поняла, что в очередной раз проявив отзывчивость и доброту, ввязалась в очень скверное дело, так как Фекла, как оказалось, вовсе не шутила и не бредила, говоря про торт.
Торт. Торт. ТОРТ.
– Вот же… засада! – выругалась Мира.
Ну, и чего теперь было делать? Не идти же было к подруге, и говорить, что произошло недоразумение и ей срочно нужно куда-то… ммм… куда-то нужно было, короче?!
Напомнив себе про несчастную Феклу и то, что по жизни она не любила сдаваться, Мира закатила рукава рубашки и, соорудив на голове пучок, закрепила его лежавшим на столе карандашом.
Перечитав несколько раз рецепт торта и, оценив старую печь, для которой тем еще челленджем были котлеты и блины, Мира отметила про себя две вещи: во-первых, в рецепте было столько сахара, что одно место вероятнее всего у любого, кто его съест, слипнется после первого же кусочка; во-вторых, она сдохнет на той кухне.
Фекла, вторая по юности после Миры служительница братства, была на редкость запасливой девушкой, имевшей в своем кухонном арсенале такие продукты, что оставалось только гадать, откуда они могли взяться в построенной в обход цивилизации крепости, в которой не было даже приличного толчка. Но не это удивило Миру, решившую начать с крема, как наличие спелой и даже на вид сочной клубники, благоухавшей летом и солнцем в кладовой.
Даже, чтобы каждому стражу в крепости досталось по порционному кусочку торта, крема и коржей нужно было намеренно. Фекла же из соображений прожорливости своих коллег решила утроить пропорции, что еще больше убедило Миру, что живой с той кухни она не выйдет.
– Ну, и на фига ей тот торт сдался? – пробормотала она.
С горем пополам сварив в огромаднейшей кастрюле крем, Мира, едва не заработав себе геморрой, поставила ее на каменный пол остывать, замесила шоколадное тесто для коржей и, поставив выпекаться первый из огого-количества, перетерла клубнику.
С переменным успехом обжигая руки и чертыхаясь в адрес несправедливости бытия, Мира потеряла счет времени, а потом и вовсе перестала что-либо чувствовать, обмазывая перетертой клубникой и кремом уже остывшие коржи, которые она выкладывала на застеленный фольгой стол, стыкуя их один с другим, чтобы получился один большой прямоугольник.
– Мира?! Что… Что ты делаешь?
– А на что это похоже? – без выражения ответила она вопросом на вопрос, вскользь посмотрев на стоявшего в недоумении Клима.
– Зачем?.. – Командир удивленно пробежал глазами кучу грязной посуды, почти торт и свою потную