ачались еще большие беды, чем до неё.
– Согласна. Но ведь мы обсуждали этот вопрос…
– Слушай, у нас есть машина времени. Мы можем отправиться туда, в 2020-ый… Или нет… Раньше. И всё изменить…
– Ты хочешь вмешаться в историю?
– Мы и так вмешались и выиграли джекпот.
– Да, но его всё равно бы никто не выиграл ещё много лет – это не такое страшное вмешательство историю.
– Да, тем не менее, это огромные деньги! Представляешь? Никто в жизни такое не угадает, а мы всего лишь знаем числа!
– Именно, мы уехали из нашего времени с тем условием, что туда не вернемся, да мы не можем вернуться. Мы угнали машину времени.
– Слава богу, что это не единственная модель.
– Или не слава богу. В любом случае, в этом времени пока нет тотальной слежки , как у нас, а ведь всё началось именно здесь.
– Но не здесь, не забывай, что до 2020 есть ещё время. Мы сможем жить с большим удовольствием на каких-нибудь островах, или купить себе остров…
– Мы можем себе это позволить… Но меня волнует пандемия … Что, если попытаться это изменить.
– Ты знаешь, что это опасно. Мы можем сделать что-то не то…
– Мы и так приехали во времена твоей прабабушки и можем с ней столкнуться.
– Ну с прабабушкой мы не столкнемся, она жила не в этом городе, а кроме того, я её прекрасно понимаю, когда в 2020-ом она делала записи относительно того, что с большим удовольствием жила бы где-нибудь в начале 20 века…
– А там хватало своих катаклизмов.
– Но не таких как у нас. В двадцатом их всех тряхануло, но они не думали, что дальше будет хуже, но подозревали что это было лишь начало…
– Моя прабабушка была достаточно прозорливой, чтобы это понять.
– Да и тут ещё нет, созданной этими придурками базы биометрических данных.
– Вот, если бы я разобралась, то с этими уродами первую очередь…
– Да, но многое началось с той пандемии 2020 года.
– Удивительно как сейчас люди мирно спят, не догадываясь, что через 10 лет будет такой взрыв мозга…
– Они к этому еще не привыкли как мы.
– Да. Поэтому с того времени психов стало больше.
– В нашем времени их ещё больше…
– Да, там у каждого второго паранойя…
– Поэтому мы и сбежали оттуда. Ты ведь не жалеешь об этом?
– Нет… Ни одной секунды…
– Единственное, Что твоя сестра останется жить там…
– Да, в нашем времени, но в деревне…
До деревни, слава богу я, всё плохое доходит очень медленно, а уж, если это российская деревня, то там замечательно можно схорониться в любое время…
– Но ты не захотела?
– Я городской житель. Кроме того всю жизнь я прожила в Европе, в той части, которая не ушла под воду, в цивилизованных европейских городах, а моя сестра предпочла дистанционное обучение и дом в деревне.
– Да, но этот дом переходит к вам уже несколько поколений.
– Именно. Я очень рада, что моя сестра будет его сохранять, тем более, что у неё есть дети и муж. Мои родители живут с ними рядом. Все они будут продолжать жить в деревне, им совершенно ничего не угрожает.
– Думаешь, ОНИ до неё не доберутся?
– Нет.
– В конце концов, мы их сможем навестить в любой момент… Она знает, в каком ты времени?
– Да. Но не знает в какой стране. Ради безопасности.
– Ты же понимаешь, что, если что-то случится с машиной времени, то мы не сможем вернуться обратно?
– Понимаю… Но мне не нравится наше время, оно еще более депрессивное, чем то время которое началось с 2020-ого года.
– Так я предлагаю тебе всё изменить.
– Давай наслаждаться жизнью и не влезать дебри, которые нам неизвестны.
– Нам нужно лучше спрятать машину времени…
– Мы её и так хорошо спрятали в безлюдном месте …
– Хорошо. Что ты хочешь делать? – улыбнулся молодой человек.
– Давай попутешествуем по миру и по тем странам, которые ещё не ушли под воду…
– Давай. Мы можем себе это позволить.
– С чего начнём?
– Ты хочешь поехать в Великобританию?
– Можно. Но вначале я хочу, чтобы мы навестили мою прапрабабушку.
– Прапрабабушку? Так она твоя ровесница сейчас?
– Я её, к сожалению, не застала, не успела с ней пообщаться.
– Она сейчас в России?
– Да. В определённый период она поехала в Новую Зеландию, и какое-то время успела пожить там, а потом в Канаду, но там она жила тоже недолго. В Канаде, как тебе известно, к 2106 году уже оставалось всего 15 процентов белого населения. Естественно, моя прапрабабушка жила там, будучи ещё молодой, когда процент белого населения был больше.
Кстати,