в это время сидела на поваленном бревне и болтала ногами:
– Вань, а Вань, а как ты избушку-то нашёл?
– Погодь, любопытная, сейчас с Егорием костёр разведём и всё-всё расскажу.
– Можно просто Егор, – улыбнулся Лисовик, – чай не чужие люди теперь.
– А давайте петь? – вдруг пришла девушке в голову великолепная мысль.
– Ну да, а потом от водяного по шее получим, – засмеялся в ответ Ванька, который еще не забыл утренней встречи.
– А мы его к себе петь пригласим, – предложил Егорка, – глядишь и не откажется.
– Ну не знаю… – с сомнением произнёс дурак, – чур – зовёте его сами. А я пока чаёк заварю. Идёт?
– Знамо дело, – встал, потягиваясь, Егор…
– Ооо… вот и кавалеры, – набрёл на их чудесную компанию Кощей, – эх ты, предательница, – скривился он, глядя на Ярославу, – я для тебя, а ты…
– Я, да?! Я, значит?! – подскочила с бревна Ярка, – это ты, мил человек, каждую неделю по Василисе из княжьих покоев тыришь. А потом с ними в игры играешь, пока я слёзы над бочкой лью. И хоть бы раз спросил, как я! Но нет, – завелась Ёжка, ей хотелось наконец высказать парню всё, что так долго причиняло ей боль, – ты ждёшь очередного Ивана, Емелю, Степана, и пока я с ними вызволяю невест похищенных, ты и слова не скажешь, и взгляда не покажешь! А потом – Ярочка, солнышко! И снова за Василисою! Так и катись к ней, скатертью дорожка!
– Ну и пойду, тоже мне, царевна нашлась, – бросил ей через плечо Коша, – а ты оставайся со своими… «кавалерами».
– Молодой человек, – твёрдо и спокойно произнёс Егор, закрывая плечом Яру, – шёл бы отсюда молча. Негоже мужчине себя так вести, негоже.
– Получай, гад! – Кощей, который и так уже винил незнакомца во всех своих бедах, вдруг развернулся и двинул Егорке по плечу кулаком, – забрал ведьмочку мою и насмехается, – начал поднимать другую руку парень. Но Егорий не зря был сыном своего отца.
– Тшшш, – перехватил он руку Коши, – иди проспись, веди себя как мужик, – сказал Егор.
А в это время Ванька, забыв про чай, обнимал рыдающую Яру за тонкие девичьи плечи.
– Ой, тоже мне, мужик нашёлся, – усмехнулся раздосадованный Касьян, – да иду я, иду, а вы тут дальше… Веселитесь.
И пошёл прочь от опушки, снова затянув песню.
– Всё, Ярочка, не грусти, – подошёл к девушке Лисовик, – иди ко мне, обниму, да к водяному пойдём. И никто нам вечер испортить не посмеет.
– Точно, Ярка, а я вон костёр разведу, а как вернётесь, чаёвничать будем, – выдохнул с облегчением царевич, не переносящий на дух девичьи слёзы.
– Хорошо, – появилась улыбка на заплаканном лице, – пойдём.
Ребята оставили царевича на поляне и спустились к речке. Ёжка, дотронувшись рукой до воды, еле слышно позвала:
– Дядюшка Велемир…
– Шо такое? – сразу же показалось из воды нахмуренное лицо, – ты, мелкая, всё никак не угомонишься? Хотя бы ночью старика в покое оставила, – вздохнул водяной, покосившись в сторону