мне взаимностью, делясь со мной необыкновенно широкими познаниями сокровенных подробностей того, что мои коллеги по Кабинету делали и говорили, их симпатий и антипатий, слабостей и связей… Признаюсь, что в определенных пределах мне понравилось слушать это».
В определенных пределах Биддл восхищался тем, как Гувер использовал свою власть в ФБР. Министр юстиции подписал свою долю ордеров на прослушивание телефонных разговоров и встретил угрозы военного времени, исходившие от врагов Америки, со всеми законами, имевшимися в его распоряжении. Но в течение всей жизни его беспокоили секретные операции ФБР – «этой огромной машины расследования с ее 10 миллионами личных досье» и «явными возможностями злоупотребления доверием, которое она завоевала».
Биддл не хотел повторения облав на «красных» 1920 года. Он приказал ФБР работать с новым подразделением министерства юстиции, которое он создал, отделом специальной военной политики. Комиссия из гражданских лиц следила в военное время за арестами враждебных иностранцев – только иностранцев, не американских граждан. На протяжении всей войны Биддл держал эту работу под контролем закона.
За 19 месяцев, прошедших со времени нападения на Пёрл-Харбор, ФБР арестовало 16 062 иностранца, подозреваемых в проведении подрывной работы. Но около двух третей этих людей (приблизительно 10 тысяч человек) были отпущены на свободу после того, как комиссия из гражданских лиц сочла, что они не представляют опасности для Соединенных Штатов. Как это было при жизни более молодого поколения, ФБР «заметало» тысячи невинных людей. Постоянные отказы в возбуждении дела в отношении таких арестантов заставили министра юстиции копнуть поглубже и заинтересоваться тщательностью составления разведывательных досье в ФБР.
6 июля 1943 года Биддл обнаружил, что Гувер ведет список американцев, которых считает заслуживающими военного интернирования. Он был ошеломлен. Никакой закон не разрешал Гуверу вести «список граждан, подлежащих задержанию и содержанию под стражей»[176], как сказал министр юстиции директору ФБР. Он считал, что секретные досье сами по себе представляют опасность для Соединенных Штатов.
Работа ФБР состояла в том, чтобы «вести расследование деятельности людей, которые, возможно, нарушили закон, – написал министр юстиции в своем приказе, запрещающем эту программу. – В этой работе ему не может помогать классификация людей по степени опасности…».
«Сейчас мне ясно, что эта система классификации в своей основе ненадежна, – написал Биддл Гуверу. – Улики, использовавшиеся с целью составления этих классификаций, были недостаточными; критерии, применявшиеся к этим уликам с целью составления этих классификаций, имели недостатки; и, наконец, знание того, что можно оценить степень опасности человека абстрактно и без привязки ко времени, обстановке и другим соответствующим обстоятельствам, ненужно, неразумно и опасно».
Директор Бюро проигнорировал этот приказ. Втайне он не подчинился ему. Он не говорил ни министру