в ужас – понял, что или поучаствует в судьбе Клариссы, или средняя дочь сама за себя решит, то есть в очередной раз сделает тупиковый для семьи выбор. Кларисса к тому же являлась красоткой по провинциальным меркам, богатый отец устал отгонять от нее всех ухажеров, потому и решился на учебные столичные выселки. Так и заявил перед отъездом, что пока любимица его заблуждается, но за четыре года совместного обучения рядом с благороднейшими сынами отечества пересмотрит приоритеты. Кларисса не то чтобы совсем к наукам не склонна была – она получила хорошее образование для своих лет, но сама постановка вопроса ее выводила из себя. Она в подробностях пересказала мне эту историю, избегая погружения в причины ее нежелания провести все молодые годы рядом с высокопоставленными учениками. Но и по ее обмолвкам я с легкостью поняла проблему – и, как ни старалась, не могла ее разделить. Просто Кларисса глубину моих проблем даже представить не может, ей невдомек, что высокомерное к себе отношение можно вообще не брать в расчет на фоне других трудностей.
О главном мы договорились сразу. Да почти ничем и не рисковали – если наш обман раскусят, то меня вышвырнут из академии, то есть формально вышвырнут госпожу Клариссу Реокку, ее же обяжут заплатить административный штраф за нарушение порядка. Даже это она только предполагала, ведь раньше подобных случаев не происходило. Ну и папенька мигом окажется в столице, дабы начистить нам смелые девичьи шеи за авантюру. Если я правильно уловила, Клариссе светит только огромный скандал рассвирепевшего родителя, а мне – самый гигантский в жизни пинок под зад. И такая формулировка меня не ужаснула: я попросту не могла объяснить госпоже, что самый гигантский пинок мой зад уже перенес – когда мне отказали в академической канцелярии. Все остальные действа с моим мягким местом больше в расчет не идут.
Крохотность каморки тоже не играла роли, особенно когда я поняла, что времени для сна мне не предполагается. Кларисса в тот же день усадила гувернантку обучать меня алфавиту, я после долгой дороги даже ванны не дождалась. Но не роптала – старалась хоть что-то запомнить. А перед рассветом гувернантка засопела прямо за столом, и я невольно последовала ее примеру. Через некоторое время проснулась госпожа и выдала нам обеим по учебному подзатыльнику.
Раньше мне казалось, что я работала денно и нощно, но я ошиблась – настоящая каторга началась лишь после знакомства с Клариссой. Без отдыха и восстановления сил усердия уже не хватало, но она подгоняла и подгоняла. Не хвалила, когда я начала читать по слогам, не впала в восторг, когда другой учитель похвалил мои навыки счета, а лишь добавляла все новых и новых задач. Кажется, впервые я нормально поела только через неделю – и то по причине, что госпожа сорвалась на рынок, чтобы заказать швею для обновления моего гардероба. Этот пункт я отстаивала как важнейший – мы с ней были похожи телосложением, но я открыто заявила, что в ее нарядах позабуду не только буквы, но и собственное имя – вернее, ее имя.
Знания