из кухни. Перегородка, которая идеально скрывала тайную комнату от приходивших в дом гостей, осталась открытой. Андрей через окошечко достал опрокинутую бутылку. В ней оставалось вина на несколько глотков. Он от досады поморщился и прижался спиной к прозрачной стене. Андрей снова стал свидетелем ее долгого плача и терзаний. С каждым ее всхлипом он все сильнее сжимал кулаки, на щеках блеснули слезы. Чем пьянее он становился, тем больше давал волю эмоциям. Его душили противоречивые чувства – беспомощность и ненависть к себе.
– Таня-я-я!!! – крикнул он, надеясь, что она его услышит. – Таня, прости меня, ублюдка. Я не хотел. Что бы я ни сделал, я, правда, этого не хотел. Таня-я-я…
Ответом была тишина, слова проваливались в пустоту. Андрей ударил кулаком в перегородку. Бронированное стекло содрогнулось, но устояло. Он бил еще и еще, пока на стекле не появились кровавые полосы от сбитых костяшек. Прижавшись губами к стеклу, он начал громко говорить:
– Таня, я – ничтожество, трус, червяк, гнида, тварь. Таня, ты не должна страдать. Что мне сделать? Должен быть способ все исправить. Я испарюсь, исчезну, растворюсь, но после того, как исправлю то, что натворил. Таня, скажи, что мне сделать? Таня-я-я!
Андрей долго разговаривал с тишиной, пока его не свалил хмель. Прижавшись лицом к стеклянной стене, сквозь сон он тихо шептал ее имя.
III
Татьяна встала рано. Макияж, строгая офисная одежда скрыли следы вчерашней трагедии. Зайдя на кухню, она остановилась. Первым делом обратила внимание на размазанную кровь на стекле. Четыре прерывистые полоски тянулись вниз к окошку, другие три уходили в стороны, образуя на стекле очертания огромного креста. Татьяна прикрыла рот: к горлу подкатила тошнота.
Андрей спал у самой перегородки, плотно прижав ноги к животу и прикрыв голову руками. Татьяна посмотрела на его костяшки пальцев: они припухли, приобрели синюшный оттенок и покрылись бляшками запекшейся крови. Она не понимала, зачем он бил по стеклу. Пытался сбежать? Выплескивал злость на нее? Представив, с какой силой Андрей мог бы ее ударить, Татьяна судорожно вздрогнула и отошла на несколько шагов от перегородки.
За те полгода, что она держала его в плену, Татьяна ни разу не подумала о последствиях. Что если он освободится? Он будет мстить? Или повторит свой гнусный поступок, который привел его к заточению? Сейчас Андрей спал. Его плечи безмятежно поднимались при глубоком вдохе и так же медленно опускались на выдохе.
– Кто победит: охотник или зверь? – шепнула она, положив ладонь на стекло.
Кровавая дорожка по ту сторону стекла пробудила воспоминания из детства. Ее отец принес из леса волчонка – серого щенка на высоких лапах, с вытянутой мордой и бледно-коричневыми глазами, в которых любопытство сменялось страхом.
Охота в тот день не задалась. Отец и его двое друзей нарвались на стаю волков, которые делили убитую косулю, и сами чуть не стали добычей для зверей. Им удалось избежать трагедии, потому что они были знатными и опытными охотниками, ловко управлялись с оружием, а в качестве трофея забрали