Спаси моего сына. Полина Рей

об этом, потому что, похоже, степень моей неосведомлённости в том, что касается мужа, шкалит по всем параметрам.

      – Да мы мало знакомы. Дом он снимал в Приморском районе. Знаешь, где сектор частный?

      У меня краски все с лица исчезают, чувствую это физически. Дом он снимал… чёрт бы всё побрал! Сколько ещё новостей на квадратный сантиметр информационного пространства меня ожидает?

      – Знаю, – отвечаю помертвевшими губами.

      – Мать пацана его чуть не спалила. Вместе с Марком.

      Лицо Дарьялова приобретает жёсткое выражение. Становится похожим на высеченную из камня маску, которую он надел во мгновение ока.

      – Ты…

      – Я его оттуда вытащил, да. Только думал, что после этого Верниковский сообразит пацана забрать.

      Уткнувшись в чашку кофе, я пытаюсь мысленно бороться с тем водоворотом чувств, которые меня обуревают. Во-первых, Даня тратил деньги на то, чтобы снимать дом своему сыну и Свете. Потом, вероятно, он снова вложился в аренду, только теперь перевёз «семью» подальше от города. Или же вообще купил им квартиру в пригороде? Боже, почему я вообще задаюсь этими вопросами? Наш брак ведь в прошлом.

      И, во-вторых, он настолько опасался меня потерять – в чём я, конечно, всё же сомневалась – что готов был врать и дальше, продолжая рисковать жизнью маленького мальчика, которому с матерью было откровенно плохо.