подчиняться, твердел, увеличивался до безобразных (так мне думалось) размеров, тыкался в её живот сквозь ткань брюк и её платье… Девчонки про нас, парней, тоже многое знали и понимали. Разумеется, и она уже знала свою власть над моим телом… Наверное, это осознание власти и останавливало её от того, чтобы потянуться ко мне губами, сделать хотя бы лёгкий намёк, что я могу прикоснуться к ним. Боялась неизменного продолжения, «взрослости», поселившейся у меня в штанах и, по-видимому, в глазах.
Летом после переводных экзаменов нас всем классом отправили в трудовой лагерь помогать колхозникам под палящим солнцем или проливным дождём пропалывать километры свёклы. Для проживания выделили какой-то барак из двух комнат с рядами раскладушек, в одной поселились девчонки, в другой – мы. Мы уже говорили басом, серьёзными низкими голосами, вытянулись в росте, заматерели, на нас заглядывались местные девушки. Впрочем, как и на наших одноклассниц немедленно положили глаз местные парни, так что доходило до кулачных боёв. Распорядок вообще установился жёсткий: подъём в пять утра, завтрак, потом нас отвозили в старом дребезжащем грузовике на поле, унылое и бесконечное, уходящее куда-то за горизонт, каторжная работа в скрюченном состоянии до полудня, обед, опять прополка до четырёх часов, потом отдых – минимум два часа мы приходили в себя, лёжа без сил на раскладушках и не в состоянии разогнуть спины, в полной уверенности, что и не сможем. Но! В семь начинались танцы на площадке перед сельским клубом, и к этому времени все наши болячки чудесным образом проходили. Мы, нарядные, «городские», заявлялись дружной толпой со своим магнитофоном и набором кассет и учили «деревенских» жить. На танцах, естественно, разбивались на пары, многие наши парни уже по нескольку раз сменили «партнёрш», а с «продвинутыми» в сексуальном плане деревенскими девушками даже уединялись в поле и где-нибудь на меже познавали девчачьи прелести.
И только моя партнёрша была неизменной. На Таню заглядывались, она уже превратилась в очень красивую девушку, а потому мне приходилось кулаками отвоёвывать моё место рядом с ней. Деревенские ведь не знали того, что знали свои, – мы пара. Нас нельзя разбивать.
Нельзя…
Глава 2
Я так и не решился спросить у Сашки, кто ещё будет на встрече. Хотя был уверен, что он знает, ведь, как организатор, он бронировал места в ресторане на определённое количество человек и обзванивал и договаривался тоже он. Я купил билет на самолёт. Сидя в зале ожидания, опять с головой ушёл в воспоминания.
*
– Серёжа, Серёжа…
Я не сразу смог понять, что её голос звучит не в очередном моём сне про неё, а наяву. После танцев у сельского клуба мы ещё гуляли пару часов под звёздным небом, слушая стрёкот кузнечиков в траве, держась за руки – максимум, которого мы достигли в наших отношениях. Потом я проводил её до «женской половины», а сам практически сразу отключился на своей раскладушке, она стояла почти у самых дверей. Осознав,