Морган, когда я абсолютно другая? Из всего этого, я делаю вывод, что они всё же были знакомы, раз он поехал делать тест ДНК. Он спал с ней, это точно. И мне становится неприятно. Настолько неприятно, что я ненавижу не только Морган и его, но и весь этот мир.
Не успеваю я войти с Мими в дом, как на меня налетают Фрэнк и Макс. Один причитает о том, как он волновался за их девочку, а второй орёт, как полоумный, и требует немедленно объяснений. Монотонно рассказываю, что со мной произошло, чем привожу обоих мужчин в шоковое состояние.
– Господи, Алексия, – со стоном брат падает на диван, а Фрэнк, качая головой, закусывает губу и одновременно кормит Мими из новой бутылочки.
– Если этот парень её отец, и он в курсе того, что у тебя его ребёнок, то он посадит нас. И ладно посадит, нас с Фрэнком внесут в чёрный список потенциальных усыновителей, и вся наша многолетняя работа, деньги, вбуханные в дом в Майами, репутация… Боже, да всё полетит к чертям собачьим. Когда ты начнёшь думать не только о себе, но и о других тоже? Когда же ты вырастешь, в конце концов? Тебе двадцать два года, а ведёшь себя хуже ребёнка, считая, что все твои уловки сработают, и тебе ничего за это не будет! – Отчитывает меня брат, приближая моё настроение как раз к самооценке, где она и осталась после слов Дэша.
– Я разрулю с ним всё. Я… уговорю его или напугаю тем, как сложно воспитывать ребёнка, особенно такому, как он. Ему ни один суд не отдаст ребёнка, он нищий, работает в баре и живёт в трейлере. У него достаток ниже среднего, они просто…
– Что с тобой происходит, Лекс? В кого ты превращаешься? Сначала, вообще, не желаешь задумываться о своём поведении, включая режим «стервозной штучки» настолько, что забываешь поздравить с днём рождения мать, а теперь стала просто абсолютно невменяема!
– Я…
– Немедленно исчезни с моих глаз, Алексия! Вообще, убирайся обратно к родителям, видеть тебя не хочу в своём доме, поняла? Не приближайся к ребёнку и к нам, пока не прекратишь так безобразно вести себя! Да по тебе психиатрия плачет, Алексия, и ты постоянно приносишь мне проблемы, от которых я пытаюсь тебя уберечь! Но ты никогда не ценишь того, что я делал и продолжаю делать для тебя! Ты не слышишь меня, думая, что умнее всех! Только вот именно ты и есть главная ошибка в моей жизни! Мне не следовало тебя поощрять! Не следовало потакать тебе и списывать всё на то, что ты образумишься! – Орёт брат, и я дёргаюсь от его слов. Самое ужасное то, что Макс для меня всегда был авторитетом, я безумно его люблю, и слышать то, что он сказал, невыносимо больно.
– Милый…
– Нет, Фрэнк, с меня достаточно! Ей пора понять, что за свои поступки надо отвечать. И завтра мы пойдём с ней в полицию, я палец о палец не стукну, чтобы вытащить её из этой ситуации, а ты не смей её защищать! В её возрасте пора уже понять – не всё остаётся безнаказанным, пусть посидит немного за решёткой, авось поумнеет! Ты хотел ребёнка, Фрэнк! Ты хотел его, не я! Я поддался