я хочу быть твоей. Очень хочу. И мне немного понравилось, как ты был груб со мной. Животное, – Лорейн поднимает голову, а я виновато опускаю взгляд.
– Я не должен был… пей чай. И ты всегда будешь моей, – подталкиваю кружку к её губам.
Наблюдаю, как Лорейн делает глоток, и спокойно жду дальше. Она снова начинает говорить о свадьбе, о том, как у нас всё теперь будет хорошо, и я поддакиваю ей. Нет. Это ложь. И я докажу её. Если мои сомнения не подтвердятся, то я буду просто настоящим ублюдком, который сам виноват в том, что Лорейн залетела. И всё же поведение Лорейн, её привычки и алкоголь явно говорят об обратном. Я не ошибаюсь.
Мы долго сидим на полу. За окном уже смеркается, и Лорейн, наконец-то, вырубается. Очень долго на неё действовало снотворное. На маму оно практически моментально действует, а на эту лошадь нет. Но теперь пришло время для правосудия.
Откладываю в сторону кружку и укладываю Лорейн на постель. Она спит, и слава богу. Обуваюсь, собираю документы и подхватываю девушку на руки. А я помню, как нёс так Шай. У неё был приступ головной боли, и она впилась в мою шею ногтями. Это было очень сексуально. Укладываю Лорейн в машину и завожу мотор. Постоянно проверяю, не проснулась ли она. Но всё же её сон не так глубок, как мне хотелось бы. За эти дни я сам достаточно нарушил закон, поэтому прибегать к наркотикам не могу. Осталась у меня совесть, к сожалению.
Подъезжаю к больнице и выхожу из машины. Набираю номер телефона мамы.
– Сынок, что случилось? Я на работе, – взволнованно отвечает она.
– Да, я знаю, поэтому и звоню. Ты можешь выйти на парковку с коляской. Я… хм, здесь. Не спрашивай, просто сделай так, как я прошу, – шепчу, поглядывая в окно на пассажирское сиденье.
– Сейчас.
– Я на парковке для сотрудников.
Отключаю звонок и кладу мобильный в карман джинсов. Мама выходит через десять минут, захватив с собой кресло для перевозки пациентов, которые не могут сами передвигаться.
– О, господи, сынок, что с твоим лицом? Ты…
– Тише. Пожалуйста, говори тише. Подрался из-за Шай. Мне нужна твоя помощь.
Отхожу от машины и показываю на Лорейн. Мама недоумённо смотрит туда, а затем на меня.
– Я усыпил её… твоими таблетками, на кухне взял и… хочу знать, беременна она или нет. Ты можешь это устроить? Только тихо. Мне не нужны новые жуткие заголовки в газетах, – виновато бормочу.
– Рейден, – возмущённо шепчет мама.
– Знаю-знаю, что поступил плохо, но это мой единственный шанс. Я хочу вернуть Шайди и если докажу, что Лорейн не беременна, или же этот ребёнок не мой, то буду иметь хотя бы шанс на прощение, как и на свободу. Я должен это знать, мама. Прошу тебя, помоги мне. Мне некуда больше пойти, а ты знаешь, как всё это делается, и у тебя есть знакомые, – умоляюще прошу её.
Мама шумно вздыхает и кивает мне.
– Переложи её в кресло. Я сейчас узнаю, кто сможет провести УЗИ и, наверное, ей нужно дать ещё снотворного, чтобы она не проснулась