пятерней за левую руку Илгрен и с видимым трудом поднялась.
– Третье же – я воззвала к Паллениэлю еще в самый первый день, как только у короля кровь потекла золой… Паллениэль отозвался, но не пожелал выполнить просьбу. Лишь сказал, что и над ним есть власть.
– Что?! Но это же… это… как так? Вы ведь кардинал! Архиепископ Истары! Икону носите!..
– А Паллениэль – Архангел Истары. Вот только икона моя, древняя икона святого Дезидерия, ныне тускла и безжизненна… Разве ты не заметила? Будь в ней прежняя сила, икона Ксеррениэля на твоем шлеме звенела бы и трепетала, в такой-то близи… Я почувствовала, как коснеет икона, когда Паллениэль отступил от меня. Тогда я и спросила себя: что за силы могли наслать зольнокровие на наш несчастный народ? Что за силы могли исказить вмешательство младших ангелов таким образом, что вместо исцеления и защиты, о которых молили, случилось рождение зверолюдов? Кто из сущих в Истаре мог сотворить подобное?..
– Может быть, чужие Архангелы…
– Нет, – сказала кардинал. – Здесь, в пределах Истары, Паллениэль в своем праве. Я думаю, соседствующие Архангелы лишь защищают свои земные владения от зольнокровия и чудовищ, которые оно порождает. Я даже чувствую – они посягают на нечто большее, идет борьба в небесах, борьба против Паллениэля… ибо эта эпидемия и монстры – его, Паллениэля, рук дело. Но, как всегда, ни один ангел не может посетить наш мир и вмешаться в течение событий, кроме как по зову или повелению смертного. Вот и сошлись кусочки головоломки, дитя. Кто обладает искусством и могуществом, достаточным для сотворения новой иконы, вызывающей самого Паллениэля? У кого хватит силы и наглости, чтобы, сотворив икону, вызвать Архангела и поручить подобное дело?
Илгрен покачала головой и нахмурилась, недоверчиво кривя губы.
– Полагаю, – проговорила она наконец, – это может быть разве что Дева Элланды. Но зачем бы ей… такое? Зачем губить королевство? Всех нас убивать?
– Вряд ли она в самом деле такого хотела, – сказала кардинал. – Другое дело, что всякому, кто берется иметь дело с ангелами, необходима особая осторожность. Чем выше могущество, тем страшнее возможность ненамеренного ущерба… Нам следовало сообразить, к чему может привести ее талант создавать иконы и призывать ангелов… Я сказала – талант? Гений, конечно же. Однако она была… она так юна! В девятнадцать слишком рано становиться магистром или епископом. Постигать учение, тревожить высшие ангельские порядки… Впрочем, она определенно не нуждалась ни в обучении, ни в дозволении…
– Я ее разок видела. Издалека. И заметила в ее глазах особый блеск… безумный, – медленно проговорила Илгрен. Она смотрела не на кардинала – вдаль, на объятый пламенем город. – В тот день Дева пришла со своими верными к королю, чтобы просить грамоту для основания собственного храма. Храма Паллениэля Достославного… что бы это ни значило.
Илгрен говорила рассеянно, пытаясь переварить только что услышанное от кардинала. По сути, это значило, что на спасение рассчитывать