Уж я-то знаю, – гребень нервно стискивал ее висок острыми зубьями.
⠀
Как дамский талисман этого рода, он отговаривал ее от губительной ошибки.
⠀
– Я видел их счастливые глаза! Никто больше не мог себе позволить такие браки. А они могли. Порода! – крупная, тусклая жемчужина на растресканном гребне заходилась в волнении. Зубчики порывисто прижимались к медным прядям.
⠀
– Ты губишь себя! Веришь, что уедешь и все изменится? Он никогда не позволит. Уж я таких знаю, сухой надменный хлыщ, – скрипел ей в ухо тот, кого она называла Пэйо1.⠀
Мы думаем, что предметы глухие и немые. Но этот резной трехдюймовый красавец из рога знал о любви все. Она приходила к нему не раз и оставляла с кровоточащим перламутровым сердцем. Умирали любимые цветы и птицы. Покидали сеньоры. Никто не выдерживал испытания временем. И он скорбел по ночам, когда лежал на замшевой подушке рядом с хозяйской кроватью.
⠀
Однажды он решился. Слетел с головы хозяйки, когда она стояла на балконе. Гибель не случилась, треснул зубец. И только. Госпожа месяц не надевала его, боялась потерять любимца.
⠀
Именно любимца. Только он мог подсказать своим маркизам, как выбрать жениха. Когда возникла эта связь, не помнил, но в каждом поколении становился любимым другом. Ласково перебирал волосы девушек и нашептывал романтические истории. Одобрял наряды и хихикал над дуэньями. Шесть счастливых браков он гордо благословил с высоты свадебной мантильи.
⠀
«Реликвия рода» передавалась, чтобы хранить личное счастье хозяек. Чего Пэйо не имел сам – оберегал в судьбах девочек.
⠀
Но в этот раз нужно спасать эту дурынду, тайную художницу от нелепого брака с главой Академии.
⠀
– Не примет, вот увидишь. Они не впустят тебя! Не стоит расчет и гнилого чеснока, – зубья обмякли в поисках выхода из катастрофы.
⠀
Лазейка нашлась. Невеста бежала.
⠀
– Иди скорее!
– Что с ними?
– Гипноз. Ты долго упиралась. Поспеши, пока они не пришли в себя!
⠀
Никогда она так ясно не мыслила, как сейчас. Да хоть трижды выйди за художника, в натурный зал не попасть. Для женщин того века широкая дверь в искусство была закрыта. И не только в Мадриде. Но как изучить тело? Мятые наброски копились в дальнем сундуке. Пальцы путались, прописывая торс в движении. Дух и форма на бумаге с детства интересовали маркизу больше нарядов.
⠀
Гребень удерживал бунтарскую гриву испанки. Фигуру девушки поглотила ночь.
⠀
В Венеции беглянка подстриглась и переоделась мужчиной. Перед этим Пэйо долго обнимал зубцами тугую медь ее волос.
⠀
Вспоминал, сколько раз его гладили любимые пальцы хозяек. Он зарывался в пружины кудрей и любовался ими в отражениях. Каждое утро его вдевали в прическу. Но сейчас близость разрушалась.
⠀
От печальных мыслей заныла трещина и на боках потускнел истертый перламутр.
⠀
Прошел год.
⠀
«Малоизвестным