Двери домов были украшены вечнозелёными букетиками омелы, в окнах горели гирлянды. «Сегодня 4 декабря – день Святой Варвары», – вспомнила Тишина. Жители срезали с черешневых деревьев веточки – барборки и ставили дома в воду. К Рождеству веточки должны зацвести, а значит, принести удачу. День, когда появится первая зелень, символизирует самый удачный месяц в году.
Уже плыл над домами запах имбирного печенья и ванильных рожков, по традиции их начинают выпекать за три недели до Рождества.
А 6 декабря рано утром по лесу прошёл Микулаш с огромным мешком подарков. Он шёл быстро и радостно улыбался. У старой ели он остановился, сделал глоток пунша и запел. «Не дал выспаться,» – огорчилась Тишина. Поднялась и пошла к деревне.
Дети радовались Микулашу. Танцевали и читали стихи, бегали и смеялись. Микулаш вручал подарки: конфеты, пряники, орехи… Рядом с ним появились откуда-то Ангел и Чёрт. Ну и гомон стоял! Даже не по себе стало Тишине. Удаляясь, она долго слышала звуки праздника: «Представляю, что будет на Рождество»!
До Сочельника она решила не выходить из леса. Пусть неделя предпраздничного веселья пройдёт без неё. Да ещё этот невыносимый день Святой Люции, защитницы от колдовства и чар! Опять начнут шаловливые девчонки в белых балахонах с выбеленными лицами ходить по улицам и домам! Никакого покоя не будет!
…Тишина появилась в деревне в Щедрый вечер. В воздухе носились запахи пунша и глинтвейна, корицы, жареных каштанов и варёной кукурузы. Всюду жарили карпов, выращенных в специальных прудах, и делали картофельный салат. В Чехии Сочельник называют ещё Медвежьим Рождеством – в этот день принято кормить медведей сладостями. Правда, лесные медведи в эту пору спят, а цирк уехал ещё в сентябре. Разве что в Крумлове кормят медведей, живущих в крепостном рву.
У Тишины стало так хорошо на душе, что она засмеялась и тихонько запела. Вечер был морозным, звёзды высокими, и песня её звенела как серебристая ледяная ниточка, как весенняя птичья трель. Хотя далеко было ещё до весны.
Мал мала меньше
Сказка про Юрмалу
Ноябрьские сумерки наступили быстро, а ночь спустилась на море в одно мгновение. Огромная луна освещала влажный песок, прибрежные сосны, маленькие и большие дома на берегу. Дома и сосны были старыми. А море шумело здесь веками.
Мы шли почти по воде. Днём отчётливо виднелись йомы – песчаные полоски, которые оставляют отступающие волны. Море в Юрмале то ближе, то дальше к соснам, и две улицы рядом с ним неслучайно называются Юрас (морская) и Йомас (в честь йом).
Кроме луны не было никакого света на берегу, только далеко в море дрожал слабый огонёк от парома, уплывающего в Стокгольм.
И вдруг неожиданно впереди появилась слабая полоска, словно от цветного фонарика. Когда мы подошли ближе, то и увидели фонарик в руках маленького серьёзного гнома. Это было похоже на маяк для путников, бредущих вдоль моря в темноте.
«Я и есть маяк, – сказал нам серьёзный гном. – Сегодня