мягкий звон цикад с бормотанием сов умиротворили меня. Помню как легкая прохлада обдувала лицо, я сжал крест, он висел на груди поверх рясы, и взглянул в звездное небо, где золотом Луна подсвечивала кустистые облака.
Господь с тобой, Нестор, говорила Агафья. Я вижу, он смотрит на тебя. Молись! От всей души молись! Он присматривает за тобой! Не разочаруй его!
Я радовался ее словам, ощущая как глаза наполняются слезами.
Бог! Если ты со мной, услышь меня! Пусть на небесах у моих двоих мучениц все будет хорошо, а завтрашний день принесет мне только счастье! Аминь.
Запись вторая
Полдень. Свободный момент выдался только сейчас, опишу то странное, что произошло сегодняшней ночью. Когда мы допили чай, Агафья собрала блюдца и ушла в дом, я же прилег на сено во дворе, и так уж получилось, уснул под ее окном.
Не знаю, сколько проспал, но спал точно, пока меня не разбудил пронзительный каркающий кашель.
Я прислушался, хрип доносился из окна ее дома.
Агафья бубнила под нос зловещим голосом. Надеюсь, лихорадка, которая с ней случилась, больше не повторится, иначе ее сердце по старости не выдержит. Пугало то, как она мычит, стенает и заговаривает в бреду, проклиная все на свете, словно это ее последний день в жизни. Так может вести себя только переполненный злобой человек. Вдруг это как-то связано с моим сном? Старушка рыдала и ее голос разносился в темноте по всему двору, говорила, что видит, как полыхает весь наш лес и деревня в которой мы живем, и этот огонь священный, очищающий мир от еретиков, прислужников лукавого, а блудницы полыхают заживо, их кости ломит жар, а кожа, словно расплавленный воск, капает на измученную землю, они в муках умирают, и перерождаются в раю в благостном трепете. Я бросился к колодцу, набрал ведро и ворвался в ее дом. Сделал ей холодный компресс на лицо платком, жар ее кожи пробивался через мокрую ткань. Взглянул на окно, небо только-только посерело в преддверии раннего утра.
Она не открывала глаз, я говорил с ней и держал за слабую руку. Вдруг почувствовал запах паленого мяса.
Что с вами, Агафья? При огне свечи, раскрыв веселые глаза, с улыбкой она промолвила, что внук приходил к ней. Он рассказал, что девочку не нашли, но внезапно из кустов, с истеричным визгом, лохматый и полностью черный кабан бросился на них и загнал на дерево. Но на этом дело не кончилось. Не догнав их и взбесившись, кабан стал таранить ствол, на который они забрались. К их страху, животное застряло бивнем в коре, заревело и с гнусным сопением пятилось из ловушки, разбрасывая копытами землю. Их так шатало, что они перекрестились и готовились упасть вместе с деревом, но раздался страшный треск. От сокрушительных таранных ударов кабан размозжил себе голову и умер под деревом. Они спустились и проверили, что хряк действительно мертв и притащили его тушу в деревню далеко за полночь.
Он сказал Агафье, что сейчас в деревне праздник, веселье, не смотря на ночь, на большом костре жарят