Кроме того, надо читать рассудком «Открытый путь», а не эмоциями. Вербальные красивости, их я считаю существенным недостатком книги, нужно отсеять, убрать в тень. Нужно сбросить яркую мишуру и увидеть за ней, что голода и кровопролитий больше не будет. А идея о братстве всех религиозных течений? Разве это плохо? Нет, господа как-то глупо критиковать «Открытый путь» с точки зрения господина Вилькена. У меня все. Спасибо Конгрессу за внимание.
«Нет, не интересно. Такое впечатление, что собрались просто так, без причин. Побалагурить. Или как там? Поточить лясы», – съязвил Санчес.
Он увидел, как притихшая публика зашевелилась на местах, когда Хейнни вернулся на место. Что обсуждали люди, не было слышно. Все слилось в тревожный гул. Стало ясно, члены Конгресса так и не пришли к согласию. Это понял и председатель. Он вновь, решив прекратить раскачивание лодки, вышел на трибуну.
– Господа, тише! Пожалуйста, тише! И минуточку внимания. – Лао-Джи-Цы щелкнул пальцем по микрофону, чтобы привлечь внимание. – Сегодня странный день. Никогда я не видел наш Конгресс таким возбужденным. – Председатель изобразил улыбку. – Как уже сказано, это заседание ничего не решает. И поскольку вы, извините за атавизм, выпустили пар, мне кажется, что выпустили, да? Поэтому прошу успокоиться. Лично я увидел, что наши рассуждения зашли в тупик. Я выслушал внимательно обоих. И господина Вилькена, и господина Хейнни. Что же я почувствовал? Стену, выросшую между ними. Каждый из них желал утвердиться. Все было довольно субъективно. Поэтому предлагаю закрыть наше неофициальное заседание и отложить решение данного вопроса. Через год состоится Всемирный Конгресс в Токио. Там, думаю, и разрешаться назревшие противоречия. Ни у кого нет возражений? – Конгрессмены промолчали. – Вот и хорошо. Прошу считать внеплановый съезд членов Всемирного Конгресса завершенным.
«Вот и правильно. Закрывайте лавочку, – мысленно улыбнулся Санчес, – а если честно, то все это – мутные воды. Ничего хорошего. И в чем смысл? Зачем тратили столько времени?»
Габриель, очнувшись у окна, вновь улыбнулся: ничего существенного не произошло, пока все шло как надо.
6. В новом теле
Габриелю захотелось побывать там, где снизошло озарение, показавшее открытый путь для человечества. Его неодолимо потянуло в те места, и, когда родственники опять уехали, он не преминул воспользоваться их отсутствием.
Габриель пересек океан и оказался в знакомых местах. Но на этот раз полного одиночества не хотелось, а хотелось, чтобы рядом была живая душа. То ли от неуверенности в себе, решил Санчес, то ли от предчувствия. Откуда неуверенность? И что за предчувствие? Он оставил вопросы без ответов.
Габриель вспомнил беседку и видение – глаза, говорящие с ним. На душе стало жутко.
Санчес прилетел самолетом вместе с секретарем и по прибытии сообщил ему, чтобы в ближайшие часы