комнату в коммунальной квартире. В Затоне. Ездить немного далековато. Но ничего я привыкла. Зато не дорого.
– Родители помогают?
– Как могут, помогают, конечно. Не очень. У меня сестра еще младшая. С ними живет. Но я работаю официанткой в пиццерии рядом с Академией. Там смены можно удобно под расписание лекций подстроить. Они круглосуточно работают. Хватает.
– Юлия Викторовна, я все это спрашиваю для того чтобы понять сможете ли Вы посвятить себя работе в Фонде с полной самоотдачей, как того требует предвыборная гонка. Стажировка Вам будет оплачена по минимуму. Может быть, плюсом еще какие-то поблажки в учебе… Кампания длиться почти четыре месяца. Придется работать по ненормированному графику. Приезжать в выходные, работать до поздней ночи. Являться по звонку срочно в штаб. Как Вы сможете это сделать, живя так далеко? И не имея стабильного дохода. Работу официантки придется оставить, как Вы сами понимаете.
– Я возьму такси, если такая ситуация возникнет.
– А деньги? Я так понимаю, что лишних у Вас нет. Перед тем как начать сотрудничество. Я хочу, чтобы Вы трезво оценили ситуацию. В силу молодости и не опытности Вы, может быть, не понимаете важной вещи. Человек не всегда может заниматься тем, чем хотел бы. Порой приходиться делать какие-то вещи для того что бы просто выжить и свести концы с концами. Например, работать в пиццерии. Тут уж не воплощения мечты, ноги бы не протянуть – Кураева нарочно провоцировала Юлю, нащупываю грани ее стрессоустойчивости.
– Я летом работала в две смены, скопила. – Чувствуя нависшую угрозу отказа, Юлька поникла. На глаза навернулись слезы обиды. «Its all about the money, dum dum duh dee dum dum» заиграл в голове припев популярной песенки Мэи.
– Ну, успокойтесь – Наталья Павловна встала, подошла к ней и положила руку на плечо. – Тебе же самой лучше будет все выяснить на берегу. У нас уже достаточно негативного опыта, когда человек брался, глаза горят, а потом не выдерживал. Бросал и портил себе репутацию, а нам рабочий процесс.
– Я смогу. – Юля попыталась придать своему голосу твердость. Ее худенькая фигурка напряглась, плечи выпрямились.
Наталья Павловна усмехнулась едва заметно. Интонация этого Юлькиного «Я смогу!» были ей очень хорошо знакомы. Она вдруг подумала, сколько же раз за свои сорок с хвостиком она сама себе говорила эти слова сквозь сжатые зубы, в мокрую от слез подушку, точно таким же безапелляционным тоном. «Хорошая вроде девчонка. Наверное, надо рискнуть. Взять, а там видно будет».
– На сегодня все. Результаты завтра. Всего доброго Юлия Викторовна.
По пути домой Юля размышляла над словами Натальи Павловны. Что если действительно она не выдержит. Что если все усилия окажутся напрасными? Ведь даже если ее возьмут в Фонд на период выборов не факт что заметят. Можно промучиться четыре месяца, пропахать, а потом все: «Спасибо, Юлия Викторовна, что были с нами. Будьте любезны обратно, грязную посуду со столов таскать по 8 часов кряду». Она гнала