дальше будем делать с этой инфой?
– Начнем составлять досье на сотрудников фирмы. Наверняка у кого-нибудь да имеются грешки.
– И что?
– Узнав какие, мы сможем дергать этих людей за веревочки. Все, Витя, не задавай лишних вопросов! Лучше займись делом. Я высылаю тебе номера машин.
– Ладно, ловлю, – гаишник отключился.
Только я отправила эсэмэску, как увидела, что из офиса вышла женщина, прислонилась к стене, постояла так пару минут, затем размагниченной походкой направилась к перекрестку. Она то и дело подносила руку к лицу, кажется, вытирала слезы. Когда она подошла ближе, я узнала ее. Это была моя однокашница Нина Соловьева. Выйдя из «Мини Купера», я обратилась к ней:
– Нина, здравствуй! Ты плачешь? У тебя что-то случилось?
– А, это ты, Полина? Да, у меня проблемы. – Соловьева смущенно прикрыла заплаканное лицо рукой.
– Я могу тебе чем-то помочь? – участливо поинтересовалась я.
– Вряд ли, – отмахнулась Нина и уже хотела было пройти мимо, но вдруг остановилась, дав волю своим слезам.
Я взяла ее за плечи, подвела к своей машине и усадила на переднее сиденье. Покопавшись в своей сумке, я нашла упаковку бумажных платочков и вручила ее однокашнице, размазывающей руками потекшую по щекам тушь.
– Так, Нина, тебе надо успокоиться.
– Не могу, – еле-еле выдавила из себя Соловьева.
– Попытайся рассказать, что случилось? Вдруг легче станет?
– Не станет. Поля, я самый невезучий человек на земле. Это только со мной могло такое произойти, – нервно всхлипывая, говорила Нина.
Надо сказать, Соловьева всегда славилась именно тем, что пасовала перед любыми, даже самыми незначительными, трудностями и охотно причисляла себя к разряду великомучениц, столкнувшись с какой-нибудь заурядной житейской проблемкой.
– У тебя кто-то умер?
– Нет, – мотнула головой моя однокашница. – Слава богу, все живы и здоровы: и мама, и дочка.
– Ну вот, значит, не такое уж большое несчастье на тебя свалилось.
– Это как сказать. Для меня – большое, но самое обидное, что я по собственной глупости во все это влипла, – призналась Нина, сильно смущаясь.
– Ну, знаешь, все мы периодически делаем те или иные глупости, – сказала я, дабы морально ее поддержать.
– Даже ты, Казакова? – Соловьева взглянула на меня с недоверием. У нее даже слезы сразу высохли.
– Неужели ты думаешь, что я какая-то особенная? Я тоже периодически совершаю ошибки. Вот недавно забыла в магазине товар, расплатилась за него и ушла, – придумала я на ходу.
– Дорогой? – живо поинтересовалась Нина.
– Ну, не так чтобы очень, но все равно обидно.
– А вернуться за ним ты не пробовала?
– А какой смысл? Я ведь уже дома вспомнила, что трусики с бюстиком остались на прилавке. Пока добралась бы обратно, бутик бы уже закрылся. А на следующий день бесполезно было бы там что-либо доказывать, – нафантазировала я.
– Да, скорее всего, – согласилась со мной