оперативном, вместе с Рокоссовским, командующим шестнадцатой.
– Да, не вовремя ты подъехал… – сменил мнение начштаба.
– Как приказывали, строго по часам.
– Да носом должен чуять, когда в курилку уйти требуется.
– Не срослось, полковник Львов задержал с заявками.
– Да, ладно, чё уж там. Вязьма?
– Так точно! Мне семерых летчиков-ночников требуется подкинуть, тащ генерал. Четверо сбиты, где находятся – непонятно. Двоих на «утят», ранения, одного снимать требуется с вылетов.
– Что так?
– Выспаться ему надо и оклематься. Двести сорок пробоин привез, и ни в одном глазу. Нервяк пошел. Пусть отдохнет, нервы у всех не железные. Машины получаем, а летчиков – нет.
– Хорошо, постараюсь дать людей. С тебя – облет и фотографирование района фронта. Как хочешь, так и крутись.
– Есть. Тут, Василий Данилович, объяснить командирам требуется, что такое Вязьма и с чем ее закусывать придется.
– Пройдемте к секретчикам, товарищи командиры, там переговорить сможем. То, что называется: все не так просто, как хотелось бы. Есть нюансы.
Соколовский подробно рассказал и показал на карте то, что ему известно о противнике, указал места складов боепитания. Выделил два батальона пехоты в качестве прикрытия. Передал в 126-ю приказ пробиваться к Минскому шоссе, соединяться с танкистами и держать связь с 13-м ГвОРАП.
– Петр, какими средствами можешь усилить группу?
– Две радиостанции РСБ-А, два взвода охраны с тяжелыми пулеметами, они, правда, авиационные, но стреляют, станки им приспособили. Шесть командных радиостанций непосредственного наведения. Две автомашины с зарядниками для аккумуляторов, топливом, боеприпасами и продовольствием. К сожалению, больше ничего нет. Да, радиостанции – немецкие, но переделанные под наши частоты. Нужна серьезная бумага, тащ генерал, иначе радистов могут расстрелять.
– Зайдете к Лаврентию Фомичу с этой запиской, получите у него. – Он черканул несколько строк на листочке. Затем дал возможность Петру позвонить в полк. Пожал всем руки и вышел.
Полковник Калихович и подполковник Дружинин вышли на крыльцо, закурили, а потом Калихович спросил Петра:
– А самолеты-то у тебя есть, капитан? И что означает ГвОРАП?
– Пока есть, вот еще что, как только развернетесь на месте, подберите площадки для связных самолетов. Их у меня шесть, как раз на каждый ваш батальон. И не забывайте моих наводчиков, вся связь пусть идет через них. У вас самих связи практически нет. До штаба фронта будет 130 километров и более.
– Ты про самолеты не сказал.
– Шестьдесят машин наберу.
– Во врет, столько мы только на парадах видели. От Белоруссии пятимся, а воздухе одни немцы, – сказал Дружинин.
– Не заводись, Афанасий. А что форма такая странная?
– Гвардейский отдельный полк ВМФ.
– А-а-а, поссыте на грудь и качните лампочку, без моря жить не могу. Ладно, капитан, не обижайся. Поехали.
Все испытывали огромное недоверие к авиации. Во-первых, толку от нее на поле боя не видели, во-вторых, более чем странное ее использование