туда пошла вторая порция снарядов. Чуть менее удачно, но густая черная полоса потянулась за немцем. Вираж, еще один, повторяющий черный след в небе, вход в облако прямо по копоти, сброс скорости, щиток. Коптящая полоса набегала на кабину. Очередь по темному силуэту, возникшему из белой мглы. Обороты, и аккуратный выход на вираже вниз. Второй упал в Захарьинский лес, справа от шоссе. Еще один вираж. Петр вошел в облака, и несколько удалился от дороги. Второй немец выпрыгнул, и сейчас будут «гости». В поле у Захарьино вполне может сесть «шторьх», которого будут прикрывать немцы. У Красного Стана он ненадолго выскочил из облаков. Четыре «мессера» кружились над деревней, проводя короткие «клевки» атак, видимо, прижимая к земле нашу пехоту. В облаке Петр пересек линию фронта, и вышел из него после виража на курс 90. Вниз, к земле и набор скорости. Одинокий «шторьх» под самыми облаками неторопливо шевелил винтом, следуя на выручку незадачливому «асу». Атака из «мертвой» нижней полусферы. Немецкую машину просто разорвало снарядами. И уход в облако, не изменяя курс. Определился перед входом. На планшет легла линейка. Скорость 500, курс 87, дистанция 25, 180 секунд полета, выход из облака и огонь по «мессеру», руль направления которого весь покрыт отметками. С ракурса 90 Петр прошил его от винта до хвоста, как в тире, когда тот увлеченно пикировал на фигурки солдат на снегу. Левый разворот на вираже с опущенным носком крыла, и крутыми белыми полосами за крыльями. Но атака не состоялась. Немцы нырнули в облака, и сейчас пересчитывают такой же маневр, как выполнил он: в слепом полете выйти из облака таким образом, чтобы противник даже охнуть не успел. Здесь – кто кого переиграет, и у кого крепче нервы. То, что они пойдут вправо, сомнений не было. В небольшом разрыве промелькнул хвост противника. Расчет был верным, курс примерно определен. Теперь вниз, и ждать выхода. Немец вывалился прямо перед ним и не видел его. Щелчок «глушилки», забыли, гады, и буквально трехпатронная очередь в упор снизу между мотором и кабиной. Десяток снарядов сорвал двигатель с рамы. В облако, и широкий вираж. «Глушилку» вниз, требуется знать, что предпримет противник.
– Манфред сбит, уходим, это «большая крыса». Домой!
«Домой» – это 268, «сверхчеловеки»! Вираж, обороты и вниз. Вот они! Вверх и взлетный. 87 секунд полета, нос вниз. Чуть не столкнувшись с ведомым немцем, Петр успевает отстреляться по обоим. Ведомый упал, а ведущий получил пробоины и ушел в облако, но в конце очереди две из трех пушек замолчали. Осталось 20 снарядов, поэтому отворот, и тоже домой. Тем более «крамбол» разоряется, орет, сука, открытым текстом.
– Крамбол! Ноль-ноль-ноль.
Из облаков Петр вышел у самого аэродрома, двумя виражами погасил скорость и сел с хода.
– Петрович, принимай аппарат. Облетали, и рисуй шесть звездочек. Крайнего не добил.
Погода окончательно испортилась, и, вместо перелета, Петр пошел в баню, смыть с себя окопную грязь и пот. В баню штрафников водят, и даже чаще, чем остальных, так как устав в дисциплинарных подразделениях чтут выше всего. Но с полковой баней она сравниться не может.