других умея владеть окоторо, он мог заставить свой голос звучать так, что голоса других на его фоне будто смазывались, а слова становились неразборчивыми.
– Это еще кто такие?
– Люди-ящеры из Времени Сновидений.
– Они хорошие или плохие?
– Они кутяара – у них своя Игра.
Осипов с Орсоном переглянулись.
– Снова Игра?
– Кутяара любят играть, – кивнул старик. – Но только в свою Игру.
– И что же это за Игра?
– Они никому про нее не рассказывают. Но Нурундери говорил, что кутяара никогда нельзя верить до конца. Что бы кутяара ни делали – для них это лишь Игра. Даже наш мир они создали только ради Игры.
Ослепительно-яркая молния разорвала небо над головами людей от края и до края. Все вокруг будто полыхнуло белым пламенем. Все невольно замерли, ожидая оглушительных раскатов грома, которые должны были за этим последовать. Но погрузивший мир в безмолвие Яръэдо Вэнс, видно, хорошо знал свое дело.
– Господа!..
Зунн так высоко вскинул руку с зажатым в ней стеком, как будто вознамерился поймать его концом следующую молнию.
– Мы с радостью принимаем ваше предложение, господин Зунн! – поспешно, будто боясь опоздать, ответил за всех Осипов.
Зунн опустил стек и ткнул его конец в угол ящика.
– Просто Генрих, если не возражаете.
– Весьма польщен.
Осипов попытался изобразить церемонный поклон. Но окоторо выскользнуло у него из пальцев, и, чтобы поймать его, квестеру пришлось резко согнуться в поясе и выбросить в сторону правую руку. Так что в итоге фигура получилась несколько странная.
Однако Зунн даже не улыбнулся. Плотно сжав губы, он ответил Осипову по-военному четким, до миллиметра выверенным поклоном.
– В путешествии по Времени Сновидений мы ваши верные спутники, Генрих! – поддержал товарища Орсон.
Брейгель щелкнул пальцами и указательным отсалютовал Зунну.
Камохин болезненно поморщился.
Небо вновь разорвала безумно яркая молния.
Первая тяжелая капля дождя упала на лист бумаги, прибив его к крышке ящика, словно гвоздь.
Глава 8
Расщелина была шириной чуть более метра. Два человека могли разойтись в ней, лишь прижавшись спинами к красноватым стенам, которые почти вертикально поднимались на трехметровую высоту и только там сходились вместе почти под прямым углом, будто падая друг на друга. Из-за столь необычной формы расщелины, а также и по причине ярких пятен огней, блуждающих по стенам, создавалось впечатление, что две опирающиеся друг на друга плиты находятся в состоянии крайне неустойчивого равновесия и готовы рухнуть при малейшем колебании, погребя под обломками всех, кто находился внизу. Однако это была всего лишь иллюзия – проход представлял собой трещину в монолитном скальном массиве, образовавшуюся, быть может, в те незапамятные времена, когда Улуру лежала на дне озера