что ему ничего не оставалось, как достать свой мобильник и набрать ее номер.
– Ну вот, – она удовлетворенно кивнула, – будем считать, что сделка состоялась.
Теперь я понимала, почему по количеству заключенных договоров мама всегда обгоняла папу.
Однако на этом экзекуция не закончилось: в довершение ко всему, она взяла и сфотографировала Леху на телефон.
– А это еще зачем? – чуть ли не закричал он.
– На номер ваш поставлю. У меня почти на всех контактах фотографии стоят.
И пока она еще чего-нибудь не надумала, мы быстро выскочили в коридор. В полнейшей тишине Леха обулся, и я выскользнула за ним на лестничную клетку.
– Прости, что так получилось. Обычно она у меня не такая, не знаю, что на нее нашло. Прикалывалась, наверное.
– Нехилые такие приколы, – Леха больше не выглядел обаяшкой. Во всех его манерах с самого начала сквозила наезжалисто-нагловатая пацанская нота, и теперь она зазвучала по полной: – И нафига я вообще Тифона послушал? Блин, что это вообще было?
– Извини, – сказала я. – Давай, если вдруг тебе потом тоже понадобится какая-то помощь, я тебе тоже помогу?
– Нет уж, как-нибудь сам справлюсь, – недовольно фыркнул он, доставая из кармана пачку сигарет.
Мне было очень стыдно, что так вышло.
– Тогда еще раз огромное спасибо, что выручил. Это правда вопрос жизни и смерти.
– Так, где и когда встречаемся? – Леха раздраженно помял пачку пальцами.
Глаза у него были синющие и бесстыдные.
– В смысле?
– В прямом, блин, смысле! Знаешь, какая это подстава с твоей стороны?! Нам с парнями завтра в лагерь ехать. И я это все замутил.
– Я уже извинилась.
Когда кто-то начинал на меня давить, то эффект всегда получался обратный.
– Да плевать мне на извинения твои. Когда и куда приходить?
Его недовольный голос было слышно, наверное, с первого этажа.
– Ты на полном серьезе ехать со мной собираешься? – Такое предположение меня насмешило.
Но Леха вовсе не шутил.
– А что мне еще делать? Мама твоя меня сфоткала. Теперь, случись что, кто будет крайний? Правильно – Криворотов.
– Это еще кто?
– Я это! – выпалил он мне в лицо. – Ну нафиг, только с этого дела соскочил.
– Не нужно никуда ехать, – заверила я.
– Короче, я жду, – он требовательно уставился на меня. – Если не скажешь, припрусь завтра к тебе домой в шесть утра.
Мы спорили по этому поводу еще минут пятнадцать и к концу разговора мне уже казалось, что я знакома с ним всю жизнь.
Как выяснилось, у Лехи было несколько подружек, отчаянно воюющих между собой за его внимание, и этой зимой одна из них, чтобы досадить ему, заявила на него в полицию, обвинив в домогательствах. Обвинения были липовые, и девчонка эта сама потом забрала заявление, но ей было четырнадцать или пятнадцать, и Леху еще несколько месяцев песочили, пугая, что если с его стороны обнаружится еще какой-либо косяк, то раскручивать будут по полной.
Так что он предпочитал