же школе где и он проработал всю жизнь. Голова Адуляра, была белее снега, а бородка такая редкая, уже, что напоминала козлиную. Он носил длинный, полосатый колпак, на конце – золотая кисточка. Обувал круглый год кожаные башмаки с загнутыми носами, сшитые, наверное, еще задолго до его рождения. Вид у него от этого был забавный. Гном был такой старый, что из ушей у него казалось, торчали не волосы, а мох, которым он покрылся от времени.
Адуляр был глуховат. Часто не слыша ответ Бёрк, он думал, что она не знает решения и больно стегал ее длинной указкой. Но вообще, он был добрым и мудрым, а девочка была смышленая и быстро все схватывала. Учить ее было легко. От скуки он разучил с ней не только грамматику, но и арифметику. Тут его ждало открытие – она превзошла своего учителя. Так быстро складывать в уме он не мог даже в молодости. Этим он гордо хвастался по вечерам в харчевне. Также она отлично играла в карты (при этом безбожно мухлевала) и немножечко приворовывала. А как она врала!!! Стоило гному попробовать в чем-то ее обвинить (например, пропали два печенья из шкафа), как тут же сам он оказывался виноватым, дескать, старость не радость сам съел и забыл. Глядя своими честными синими глазами, она даже лошадь могла убедить, в том, что та корова.
А заставить ее работать бесплатно, было вообще практически не возможно. Главным аргументом при отказе, например, помыть старому дедушке полы, было, возмущенное:
– Я болею!
В итоге Сфен, Бёрк и Адуляр остались хорошими приятелями. Встречаясь в харчевне или на улице, всегда с радостью общались и обменивались последними новостями. Орк с дочкой иногда приходили к нему в гости. Чаше зимой. Сфен приносил ему дрова, при этом не брал за это денег, в свою очередь гном не вспоминал, что всю оплату за обучение Бёрк отыграла у него в карты.
3 глава. Особенности.
Рано утром, Бёрк, открыла глаза и поежилась от холода. Ночи были еще холодные и по утрам когда печь, остывала она часто мерзла. Последние пять лет они с отцом жили в небольшом домике, состоявшем из одной комнаты и холодного коридора. На широкую улицу из неё выходило два застекленных окна. Расположился он не далеко от харчевни. Его крыша была покрыта кедровой дранкой, а снаружи, как все местные дома, он был помазан глиной и побелен. Почти в центре комнаты бела сложена из красного кирпича не большая печурка. Она не зримо делила комнату на две половины. Передняя служила им с отцом кухней и прачечной, тут же на широкой лавке, орк спал зимой. Он любил прохладу, и когда весной на улице становилось тепло, Сфенос, перебирался под крышу конюшни. В дальней части дома у Бёрк была спальня. На печке всегда стояла бадья, где грелась вода для стирки.
Орчанка быстро оделась, грызя на бегу корочку хлеба, выпавшую из кармана. Вчера, убирая со столов за постояльцами, она незаметно стащила ее. Улыбаясь, почти сытая, она вышла на улицу. Каждый день с утра, она в поисках заработка, обходила хутор.
Это было не большое поселение. Кроме просторной харчевни и двухэтажной, бревенчатой