и вытер покрасневшее от жары лицо. – Олигарха подцепить хочешь?
– Олигархи мне без надобности. Просто интересно.
– Любопытная? – открыв калитку, хмыкнул капитан, но тут же посерьезнел, быстро преодолел расстояние до валяющейся на плитках рубашки и присел на корточки, разглядывая красноречивые следы. – Похоже на кровь, – пробормотал он и поднял на меня взгляд. – Иди за калитку. Быстро. И закрой ее с той стороны.
Карие глаза смотрели серьезно.
– А вы? – понизив голос, спросила я.
– А я дом проверю, – тихо ответил капитан.
– А оружие у вас есть?
– Я что сказал? Брысь отсюда!
Девяткин нахмурил выгоревшие брови и поднялся.
– Бегом!
Я сочла за благо выполнить команду дословно. Правда, калитку за собой закрыла неплотно, оставив щелочку, через которую и наблюдала за осторожными передвижениями доблестного капитана по вражеской территории.
Я видела, как он обошел пару клумб, миновал выложенный из более светлых плит круг и оказался рядом с крыльцом. А дальше – поднялся по ступенькам и потянул на себя деревянную, с коваными накладками дверь. Та не поддалась.
Я приоткрыла калитку пошире.
Виктор Семенович потоптался на месте, нерешительно взялся за железную ручку в форме кольца и постучал ею по двери.
Пару минут ничего не происходило.
В воздухе застыло марево – то ли от жары, то ли от сгустившегося напряжения, дверь приоткрылась, и я увидела вышедшего из дома высокого крупного брюнета. Мужчине можно было дать лет тридцать. На щеках его проступала трехдневная щетина, мощные плечи бугрились мышцами, а квадратная челюсть придавала лицу упрямое выражение. «Бандит, – тут же пронеслось в голове. – Самый настоящий бандит!»
Капитан выглядел на фоне «братка» безобидным колобком. И я даже отсюда видела, как он взмок и покраснел. Господи, ну разве это полицейский? Ему бы не с преступниками сражаться, а мясом на рынке торговать.
Я нащупала в кармане телефон, лихорадочно решая, кому звонить, если события начнут принимать плохой оборот. В МЧС? В Службу спасения?
В этот момент бандит что-то тихо сказал капитану, тот покраснел еще сильнее и вытянулся, отчего толстый, перетянутый форменным ремнем живот смешно колыхнулся.
Девяткин развернулся, едва ли не бегом скатился со ступенек и помчался к калитке.
– Что он сказал?
Я во все глаза смотрела на полицейского, держа телефон наготове.
– Может, подкрепление вызвать?
– Я тебе сейчас такое подкрепление вызову! – просипел капитан, глядя на меня так, словно готов был пристрелить на месте. – Марш домой, и чтобы я тебя больше не видел!
Он рванул ворот рубашки, потом так же резко рванул на себя дверцу «Нивы» и торопливо загрузился в машину.
– Понаедут тут всякие, – донеслось до меня невнятное бормотание, – а ты из-за них…
Громкий треск мотора заглушил продолжение фразы, но общий смысл был и так понятен. Дескать, шла бы ты, проблемная девочка, куда подальше.
«Нива» рванула с места не хуже какой-нибудь