рассказывал об увиденном, пережитом, новом, что удалось узнать в походе. ЛИК оказался интересным рассказчиком, хотя чувствовалось, что местами он фантазирует.
Осенью, когда ребята возобновили занятия в школе, на первых уроках русского языка учительница попросила каждого из учеников 3-его «А» класса рассказать о наиболее интересных событиях прошедшего лета. Лучшим был признан рассказ нашего героя о походе по Коксу, до ее истоков, занявший почти два урока.
Евдокия Алексеевна потом сказала матери ЛИКа, что у него есть определенные литературные способности, которые желательно развивать, но пишет он крайне медленно и безграмотно.
Полетели учебные дни, очень похожие один на другой. Из тринадцати одноклассников ЛИК дружил только с Аркадием. Они все больше и больше времени проводили вместе в кабинете отца АРТа, в кратких походах вокруг заставы, в играх в путешественников, индейцев, охотников за трепангами, крокодилами, слонами и прочее.
Чтение старых журналов «Вокруг света» давало необъятные просторы для детской фантазии. Кем только они себя ни воображали?
Учились мальчики хорошо, но без любви и вдохновенья. Все это оставалось за пределами школы. АРТ избегал шумные большие детские компании и постепенно привил эту привычку ЛИКу. Однако, наш герой всегда был открыт и дружелюбен для всех ребят, что не нравилось Аркадию и вызывало в нем снисходительное отношение к другу.
Казалось, что трагические события ВОВ не касаются мальчиков. Бурная фантазия переполняла друзей, и они жили в своем придуманном внутреннем мире.
Но жесткая действительность врывалась в их выдуманный мир.
23 октября 43 г. ЛИК поздно вернулся домой от АРТа. Так бывало часто, и мама, сама поздно возвращавшаяся с работы, была рада, что сын находится под надежным присмотром Мамуси у Аркадия.
Войдя в дом, он сразу же почувствовал неладное. Мама сидела в темной столовой совершенно неподвижно, уставившись невидящим взором в стену, на которой висел ее портрет вместе с сыном Генрихом, одетым в военную форму. Мальчик подошел к матери и крепко обнял ее, пытаясь вырвать из этого кошмарного столбняка.
Он долго так стоял, прижимаясь к матери и обнимая ее. Было ясно, что случилась беда, непоправимое несчастье, иначе привести мать в такой транс было немыслимо.
Наконец, мама приподняла голову, ее тело приняло естественную позу, и она тихо сказала:
«Нет больше Геночки с нами, сынок».
Затем поднялась наверх, в свою комнату и плотно закрыла дверь.
Мальчик знал, что ее тревожить нельзя. Он подогрел ужин, и сам уселся за столом в столовой, вглядываясь в портрет брата с мамой. Брату на портрете было не больше 16-и лет, а мама выглядела совсем молодой, с вьющимися локонами. И вот теперь Генриха, младшего из старших братьев, нет, нет и среднего брата Леонида…
Хотя он плохо знал и мало видел своих старших братьев, но теперь понимал, что ни Леню, ни Гену уже не увидит никогда. Было очень жалко братьев, маму и себя. Хотелось расплакаться, но уже зарождавшаяся мужская гордость