отворачиваюсь к окну. Мне не спокойно. Я рассматриваю упирающиеся в небо высотки города и представляю, как огонь захлестывает Византию. Это уже происходит в Олимпе. Почему тогда я должна быть уверенна, что этого не произойдет здесь? Мне не все равно, что случится с моим домом. Мне не за что ненавидеть Византию… Я убеждаю себя.
– Не думаю, что есть повод переживать, все же Византия лучше оснащена оборонительными технологиями. – обращается ко мне Август.
Как он узнал, о чем я думаю, неужели все написано на моем лице? Или он просто давно меня изучает… Его внимание смягчает мое сердце. Я поворачиваюсь к нему и слегка улыбаюсь.
– Так очевидно о чем я думаю? – краем глаза замечаю, что на борт поднялась мадам Афина. Тут же сосредотачиваю все внимание на Августе.
– Типа того. А вот сейчас ты увидела кого-то, кто тебя обидел. – шокирует меня паренек своей проницательностью.
Планолет поднимается в небо и на несколько мгновений у всех закладывает уши. Я слышу лишь биение собственного сердца, учащенное, переполнившееся странным волнением. Да что опять со мной не так? Из-за чего сейчас-то волноваться?
– А ты не плохо разбираешься в людях, Август. – говорю я ему, по дружески хлопая по плечу. Он вздрагивает, пытается сделать вид, что его тряхнуло из-за разворота корабля, но я успела заметить.
– Знаешь, то, что я тебе сказал про оборону Византии, правда, но она не спасет нас в критической ситуации. – серьезно делится он информацией. Я полностью поворачиваюсь к нему, заслоняя спиной ромбовидный иллюминатор.
– То есть?
– Краткий курс древней истории от задрота Августа. – пренебрежительно представляется он, перед началом рассказа. – Очень, очень, очень, давно существовала Византийская империя, государство настолько богатое и развитое, что вполне понятно, почему то место, в котором живем мы с тобой, назвали аналогично.
– Да, да, я ходила на уроки, знаю о возвращении в моду античных названий и имен. – перебиваю я.
– Так вот, империя была слишком богата и под натиском многочисленных врагов, не оставлявших попыток завоевать Византию, она медленно начала терять земли. И примерно в середине пятнадцатого века окончательно пала. Ею правили жестокие и милосердные правители, мудрые и откровенно глупые, но государство, все же, перестало существовать… – он замолкает и смотрит в иллюминатор за моим плечом. Я все еще не могу понять, к чему он клонит. – История нам дана для того, чтобы мы учились на ошибках других, но есть такие вещи, которые не сможет изменить, ни один народ.
Я замечаю перемену его настроения. Только что я видела перед собой обычного паренька, из хорошей семьи, возможно немного влюбленного в меня, и вдруг я вижу взрослого человека, с серьезными взрослыми мыслями в голове и это приводит в смятение.
– Идеальной власти не бывает. Как не бывает на самом деле и бессмертных городов. Византия падет… однажды. И я думаю, что это правильно.
Теперь Август кажется мне жутким. Серьезно! В голову мне приходит