какой-то! Неужели ты не можешь хотя бы, не знаю даже… сдать мне в аренду одного из своих людей?
– Мне стоит тебе напоминать, как Совет относится к вольным наемникам? Я держу перед ними ответ, а как я успел выяснить – груз у тебя не просто “экзотика”. Все пираты ближайших секторов уже мысленно нарисовали мишень на твоей ржавой посудине.
Бальтазар раздраженно рыкнул, но понимал, что друг прав. Если что-то случится с кораблем, на котором будет гильдейский пилот, то ответственность ляжет и на магистра в том числе, а он убежденно никогда не занимался контрабандой. Особенно такой специфической.
– То есть у меня нет выхода, кроме как падать в ноги к этой пигалице и молить стать моим вторым пилотом?! Потому что я никогда не найду никого, кто захотел бы со мной лететь?!
– Репутация, Бальт. У тебя от нее остались одни лохмотья.
– Сказал человек, который свою репутацию давно похоронил и привалил сверху камнем.
Магистр предупреждающе вскинул руку.
– Я попрошу! Пока что просто похоронил.
Тяжело вздохнув, Бальтазар рухнул в кресло и растер лицо ладонями. От всех этих разговоров у него жутко болела голова. Он не привык признавать поражение. И, вообще, проигрывать очень не любил, но зерно истины в словах магистра было.
Мало кто захотел бы лететь с капитаном, у которого в самый ответственный момент могла улететь кукушка. А девка его совершенно не боялась. Краснела, смущалась, но не дрожала словно осиновый лист, как обычно бывало, стоило только кому-то услышать его имя.
Это чего-то да стоило.
– Она правда не подчинилась приказу?
Магистр закатил глаза и потянулся куда-то в сторону. За инфопланшетом, наверное.
– Мне нужно имя, я мысли не читаю.
– Клара Наварро.
Фэд вскинул голову и о чем-то задумался.
– “Наварро”? Это не дочка того самого капитана Наварро, что героически погиб на Панголе?
– Я за такими вещами не слежу.
– Дело было громкое, – магистр будто упрекал Бальтазара, но его лицо оставалось совершенно бесстрастным. – Он отказался бросать людей, которых не подобрал эвакуационный челнок. Забрал всех, кого мог, а сам был серьезно ранен. Даже до капсулы не добрался – его второй пилот улетал с планеты уже без капитана.
– Храбрец, значит.
– Именно. Приказ отступать поступил, а капитан уперся – не полечу без людей и все.
Час от часу не легче.
– Неповиновение – это у них семейная черта.
Магистр пожал плечами и отложил планшет.
– У нее в деле все еще проще. Капитан, которому она не подчинилась, известен своей жестокостью и самодурством. Я лично его уволил сразу же, как только корабль вернулся на Заграйт. Вот только исправить запись в ее деле нельзя, понимаешь же. Мы все подчиняемся одним правилам, а подавать апелляцию девочка не захотела.
– Почему?
– Сам знаешь, – взгляд у Фэда похолодел. – Сколько грязи вылилось на твою голову, когда Совет хотел тебя… убрать?