не выражали ничего, кроме легкого удивления.
Она мельком взглянула на него: широкие брови, глаза прикрыты тяжелыми веками, прямой аристократичный нос, превосходно очерченные губы над твердым решительным подбородком. В его лице, казалось, не было ничего необычного, что могло бы заставить бурно биться ее сердце. Но ее пульс настолько участился, что она едва могла дышать. Все ее существо заполнила беспримерная паника.
Наконец Филипп отвел от нее взгляд; переведя дух, Антония воспользовалась шансом внимательно рассмотреть его широкоплечую фигуру. Изящным движением Филипп освободился от пальто, соскользнувшего точно в ловкие руки услужливого Фентона. Под верхней одеждой обнаружился обычный серый костюм, но Антония тут же отметила его безукоризненный крой и изысканный фасон. Каштановые волосы слегка вились; галстук представлял собой настоящее произведение искусства, с идеальными складками, скрепленными сверкающей золотой булавкой. Рельефные мускулы бедер подчеркивали обтягивающие бриджи из оленьей кожи, заправленные в тщательно начищенные ботфорты.
Судорожно вздохнув, Антония снова перевела взгляд на его лицо. В это же мгновение он посмотрел ей в глаза, и девушка снова утратила возможность дышать.
Помрачневший Филипп без труда удерживал ее взгляд. Затем его недовольство постепенно испарилось, уступив место неприкрытому изумлению.
– Антония?
Филипп не мог не услышать нотки удивления в своем голосе. Мысленно выругавшись, он изо всех сил постарался успокоить дыхание, что оказалось весьма трудной задачей. Послав ему обезоруживающую улыбку, Антония Мэннеринг подхватила юбки и спустилась в холл.
Филипп стоял словно пригвожденный к полу, пока девушка грациозно приближалась к нему. В голове хаотично проносились воспоминания. Мысленно он старался привести их в соответствие с той картиной, которую видел сейчас перед собой: холл пересекала стройная богиня с точеным лицом в форме сердечка, безмятежно смотревшая перед собой. Муслиновое платье с узором заманчиво облегало изящную фигурку.
В последний раз, когда Филипп видел Антонию, ей было всего шестнадцать лет. Это была худощавая и веселая девчонка, но даже тогда она отличалась грациозностью. Теперь же девушка двигалась словно не касаясь земли. Она гостила у Рутвенов каждое лето и была для него глотком свежего воздуха, принося с собой живой смех и искренние улыбки. Сейчас Антония тоже улыбалась, но выражение ее глаз он разгадать не мог.
Пока он наблюдал за ней, девушка произнесла, протянув ему руку:
– Верно, милорд. Прошло несколько лет с тех пор, как мы в последний раз виделись. Прошу меня извинить. Я не услышала, как вы приехали. – Безмятежно улыбаясь, она встретилась с ним взглядом. – Добро пожаловать домой.
С чувством, как будто Гарри Лестер резко ударил его в челюсть, Филипп взял ее руку. Внезапно ее пальчики задрожали, и Филипп инстинктивно сжал ладонь. Он не смог противостоять искушению взглянуть на изгибы ее губ, манившие его с восхитительной силой. Ему пришлось