персонажей, и план осуществился – я отвлекала продавцов, пока брат хватал с прилавков сладости.
Мы вернулись домой с полными пакетами конфет и сундучков «Milky Way», счастливые и хрюкающие от удовольствия. Но наше счастье было недолгим. Стоило нам заглянуть в чудо-сундучки, как домой с работы вернулась мама, и, естественно, ее удивило количество фантиков, разбросанных по детской. Мы с братом гордо признались в содеянном. Еще бы – добытчики! Герои! И тут сказка закончилась, разверзлась буря. Мать взяла в руки нож для рубки мяса, схватила брата за руку и стала грозить отрезать ему руку, если он не поклянется перед Богом, что больше никогда в жизни не станет воровать. Собственно, почему воровать плохо – нам не объяснили. Мама кричала: Бог все видит, он всему судья! Конечно, братишка очень испугался, расплакался и сразу пробубнил все то, что хотела услышать мама. Со мной дела обстояли сложнее. Родители понимали, что методы рукоприкладства и угроз ко мне применять бесполезно – не сработают. Я всегда была своенравным ребенком и скорее сказала бы «отрезайте руку», чем сделала то, о чем просят взрослые. В итоге мать выбрала более изощренный способ наказания. Меня поставили на колени перед картиной, на которой изображались «Страсти Христовы», и оставили в одиночестве. По логике родителей, устав стоять на коленях, я должна была принести клятву, что больше не буду воровать. Но я провела в таком положении не один час. Рассматривая мучения Христа, обилие его ран на руках, ногах и терновый венок на голове, я стала размышлять: вот она какая – жизнь человека, у которого не было денег на конфеты. А потом в моей голове стали возникать вопросы: почему все так боятся Христа и Бога? Если Бог – всемилостивый и добрый, то почему мой брат чуть не остался без руки, а я стою тут на коленях в полном одиночестве? Почему моя мама так много работает и становится злее с каждым днем? Почему она не может сходить со мной на рынок, купить мне все то, что принято покупать детям? В конечном итоге я принесла клятву, шепотом, еле слышно, на свой лад. Я поклялась, что, когда вырасту, буду много работать, чтобы никогда не отказывать себе в конфетах, проживу так, чтобы люди в моем окружении тоже всегда могли кушать сладкое. Но если когда-нибудь Бог меня обидит, то я снова отправлюсь на рынок и украду все сундучки разом! Сейчас мне 30 лет, и на моем столе, как дома, так и на работе, всегда стоит конфетница. Воровать больше не приходилось (Бог не обижал), и к этой теме с Богом я больше никогда не возвращалась. Зато после того детского случая меня начали преследовать дурные сны, кошмары и необоснованные страхи, которые стали наиболее сильно влиять на мое самочувствие после переезда в Санкт-Петербург. Мне было 10 лет, когда родители привезли меня в этот холодный и мрачный город. Но именно благодаря переезду я получила основной толчок к развитию моих экстрасенсорных способностей. Возможно, на меня повлияло состояние бескрайнего одиночества и пустоты, с которыми пришлось столкнуться, когда я поменяла школу, друзей и лишилась родных стен. Все вокруг казалось чужим, и мой мозг просто