лицо неуловимо изменилось.
– Нет. – Он указал ремешком на стол. – Для вас, леди, наказание должно соответствовать преступлению.
Она взглянула на гладкую поверхность стола.
– Не понимаю. Что вы имеете в виду?
– Вы хотели, чтобы к вам относились как к мальчикам в школе Ле Редон? – Он схватил ее за локоть и подтащил к столу. – Значит, будете наказаны, как они.
– Я… я не понимаю.
Де Маршанд расплылся в широкой улыбке. Надо же, какие у него белые зубы!
– Наклонитесь!
Глаза Александры расширились, и она сделала шаг назад, пытаясь вырваться. Теперь она поняла, как он хочет ее наказать.
– Нет, – прошептала она. Ее мысли метались. Надо было найти выход, но не получалось. Франческа знала бы, что делать. В крайнем случае, она бы использовала свой титул графини, чтобы образумить директора. Даже Сесилия могла использовать в качестве рычага воздействия свое богатство. Ни один директор, находящийся в здравом уме и твердой памяти, не стал бы рисковать доходом, который она обеспечивала для школы. Но какое оружие было в распоряжении Александры? – Мой отец, английский граф Бентам, не потерпит этого. – Она снова попыталась вырваться, но безуспешно. – Узнав, что вы со мной сделали, он уничтожит вас.
Де Маршанд громко захохотал. Его физиономия оказалась так близко от ее лица, что Александра ощутила тошноту.
– Все знают, что твой отец не может справиться даже с размалеванной шлюхой, не говоря уже о влиятельном человеке.
Он не дал Александре время осмыслить его слова и повалил ее на стол. Его сильная рука легла на ее спину между лопатками и прижала грудью к столу. Она подавила крик.
– Расставь руки, – приказал он.
Александра была потрясена. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с грубостью и насилием, поэтому она подчинилась. Ладони ощутили прохладную гладкость стола. Закрыв глаза, она постаралась вспомнить, сколько на ней надето нижних юбок. По крайней мере, они смягчат удар. Она уже приготовилась почувствовать сильный шлепок ремня. А вместо этого ощутила холодный воздух, коснувшийся ног.
– Нет! – вскрикнула она и в очередной раз попыталась вырваться.
Он прижал ее к столу с такой силой, что поверхность столешницы показалась совсем не гладкой, а даже, пожалуй, зернистой.
А Александру охватила паника. Это не было наказание. И даже не порыв карающего гнева.
Вокруг них сгустилась атмосфера, в которой пульсировало что-то отвратительное, мерзкое, уродливое. Что она сделала? Чем вызвала такую страшную реакцию? Как все изменить?
– Прошу вас. – Она все еще пыталась сохранять спокойствие и подняться. – Позвольте мне встать. Вы делаете мне больно.
– Ты думаешь, мальчики тоже плачут и молят о пощаде? – Его слова прерывались тяжелым свистящим дыханием, словно он говорил сквозь стиснутые зубы.
Вывернув шею и скосив глаза, Александра видела его массивную фигуру над собой.
– Ты действительно