своего разошедшегося питомца: «Ну зачем ты Ваське хвост откусил?»
– Не думаю, – откликнулся Влад, – тем более что они у нас на хвосте.
«Ауди» вынырнула из-за поворота неожиданно. Судя по ее скорости, сидящие в салоне гоблины были настроены решительно и пославший их неизвестный благожелатель настоятельно рекомендовал им заполучить Аню и не возвращаться без нее.
– Куда направимся? – почти пропел Свиридов. – Я не думаю, что предложение отвезти вас прямиком домой было бы лучшим выходом.
– Мы уже проехали мой дом.
– В самом деле? М-м-м… как говорят в тупых американских сериалах про несчастных закормленных налогоплательщиков, страдающих олигофренией в стадии имбецильности, у меня есть идея, – на одном дыхании выпалил Свиридов.
Аня с интересом взглянула на него.
– В минуте езды от нас по Казанской находится Воздвиженский собор. Там служит мой друг отец Велимир… даже в такое позднее время он обычно еще там. Вот мы и решим, как нам быть.
– Вы шутите? – вероятно, от изумления снова переходя на «вы», проговорила Аня.
– Я не шучу такими вещами, как жизнь человека, Анна Михайловна, – в тон ей сухо ответил Свиридов и после некоторой паузы многозначительно добавил: – С недавних пор…
Они обнаружили отца Велимира в ризнице, где тот снимал церковное одеяние, чтобы облачиться в мирское. Едва ли не по пятам за ними мчались упорные братки, успевшие прошмыгнуть в отворенные церковным служкой по просьбе Влада вторые храмовые врата, которые следовало бы именовать скорее обычной железной дверью, потому как парадный вход был закрыт еще два часа назад по окончании вечерней литургии.
Отец Велимир, рослый осанистый мужчина лет тридцати пяти, чрезвычайно представительной благообразной внешности, с окладистой черной бородой, в миру звался Афанасием Фокиным, а в приснопамятные времена являлся штатным исполнителем «Капеллы» под кодовым названием «Вагнер».
Впрочем, в последние годы уроки спецгруппы ГРУ явно уходили в забвение, так как отец Велимир по идеологическим и моральным соображениям сознательно отрекался от прошлого, связанного с элитным киллерским отделом, которое в его понимании явно шло от дьявола.
Нельзя не признать, что во многом отец Велимир был прав.
Другое дело, что, отрекшись от сатанинских свершений прошлого, новоиспеченный священник предался другим дьявольским наваждениям, самым явным из которых следовало признать неумеренное потребление спиртных напитков. По утверждению ряда праведных прихожан, которых сам пастырь титуловал не иначе как богохульниками, вероотступниками и христопродавцами и примерно раз в неделю обещал отлучить от церкви, – так вот, по утверждению этих добрых людей, преподобный отец вверял себя зеленому змию даже во время служения молебнов, иногда столь основательно, что путал слова молитв и даже осквернял слова Священного писания богомерзкой икотой.
Впрочем, Владимир храм не посещал и о степени одержимости своего друга дьяволом