из автоматического оружия машину, в которой находились мой отец и старший брат. Фактически вогнали в гроб мою мать… да, можно сказать, что так.
У вас замечательно красивые губы, Анна Михайловна, проговорил про себя Свиридов, и только что эти прекрасные губы выпустили на свет божий не менее замечательную фразу: «…расстреляли из автоматического оружия машину, в которой находились мой отец и старший брат».
Из «автоматического оружия», повторил Влад про себя. Эта формулировочка применительно к смерти семьи для нормального человека отдает клиникой – психиатрической, разумеется, а не хирургической ордена Ленина имени Лаврентия Павловича Берии, отметил он.
– Это произошло больше шести лет тому назад, – продолжала она, – тогда мы жили в Москве. Отец был владельцем крупной фирмы… кооператива, как тогда это называлось. А эти братцы сначала работали у него, а потом ушли. Не знаю, поссорились ли они с папой или ушли потому, что им стало тесно под его крылом. Но ушли… Оба Страдзе и Бахча.
– Простите?
– Так они зовут между собой Бахтина. По крайней мере, тогда его называли так все, включая папу. И я тоже называла его так. Бахча… забавно звучит, правда?
Свиридов кивнул.
– Вот так, – сказала Аня, откидываясь на спинку стула и отпивая из только что принесенного официантом бокала кальвадос. – Вы должны помочь мне. Я долго искала этих людей, и вот теперь нашла… и нашла вас. Я знаю, что ваша поддержка… ваша работа стоит больших денег, но я готова платить, сколько вы запросите. Я уверена… вы согласны?
Она уцепилась за его глаза пристальным и почти умоляющим взглядом, комкая тонкими пальцами очередную сигарету.
– Вы слишком много курите, – мягко сказал Влад. – И еще… знаете что, Анечка? У меня создается впечатление, что вы хорошо меня знаете. Нет, я не имею в виду того, что мы с вами когда-то были знакомы… еще до этой встречи. Очень жаль, но это не так. Просто мне показалось, что вам много обо мне рассказывали. За это говорит решительно все: то, как вы со мной держали себя, наконец, то, как вы заказывали в качестве своеобразного десерта к вечерней трапезе смерть этих людей. Вы меня очень интересуете, Анна Михайловна, вы очень своеобразный человек. Но я-то вынужден работать не с людьми, а с клиентами.
– То есть вы не можете согласиться? – медленно выговорила она.
– Не старайтесь казаться беспомощней, чем вы есть на самом деле, Аня, – улыбаясь почти что с нежностью, проговорил Влад. – Лично мне вы кажетесь очень опасной. Это замечательно. Что же касается отказа… а на основании чего мне отказываться, если мы не обговорили ни суммы, ни срока исполнения.
Хищная улыбка прорезала ее красивое лицо, и Влад невольно подумал: красивая, грациозная тигрица. И еще она умеет угадывать людей. Распознавать, определять их характеры и уязвимые места.
– Я могу предоставить задаток, – сухо, по-деловому, сказала она. – У меня с собой тринадцать тысяч долларов. Этого пока достаточно?
– Вы знакомы лично с этими людьми? – вопросом ответил он.
– Да.
– Они